Всемирный следопыт, 1928 № 01 | страница 7
Но ни буря, ни море не могли запугать квенов. Они продолжали упрямо оставаться на месте, даже когда приливом сносило их дома. Они не уходили, так как перед пустынным берегом стояли в море горы рыб, служивших пищей для многих голодных ртов. Пока рыба— там, нечего бояться голода.
Квены вели жестокую и упорную борьбу с Северным Ледовитым морем, прежде чем был выстроен мол, защитивший их. Теперь, когда море не накидывалось больше на низкий берег полуострова, и тяжелый каменный мол загородил поселок, все местечко изменило свой вид. Красные, желтые и белые домики возникли на песке в северной части, образуя правильные кварталы и улицы. Новые пришельцы придали местечку совсем иной вид.
Новая застройка помещалась на порядочном расстоянии от старой. Широкий пояс пакгаузов, амбаров и лавок тянулся по рыбацкому поселку между новым и старым, между норвежцами и квенами.
В глубине бухты стояли теперь стройные суда с высокими мачтами, своим благородным видом резко отличавшиеся от беспорядочно столпившихся катеров. Это были черные, белые и серые русские шхуны, пришедшие из Белого моря закупать рыбу. Это были шхуны из Архангельска, Кеми, Кандалакши, называемые поморскими шхунами, — и во всех морях, где они появлялись, любовались их красивым видом.
Целый лес стройных мачт на русских шхунах возникал в рыбацких поселках, и деревья этого леса были немного выше всякого другого мачтового леса.
На чистой вымытой и блестящей палубе шхун стояли высокие русые парни, и внешность их вовсе не походила на внешность других рыбаков. Они одеты в шубы, и на ногах у них высокие сапоги. Некоторые из них рябые — последствие оспы, — но у всех крупные белые зубы, и они всегда улыбаются.
Поморские корабли назывались «Антонов» или «Богданов», «Орлов» или «Кучин» и принадлежали торговцам, которые много поколений подряд специализировались на купле рыбы у Финмаркенских берегов. Прежде их шхуны привозили березовую кору и муку, которую и обменивали на рыбу, почему-либо отвергнутую норвежскими купцами. Поморы покупали даже каменную и голубую камбалу — рыбу, которую норвежцы и квены обычно кидали обратно в море. А русские солили эту из моря вытащенную «нечисть», нагружали ею свои шхуны и увозили ее домой. А когда позднее рыбаки перестали употреблять русскую муку и русскую кору, поморы стали платить норвежскими деньгами, и платили хорошо. Обыкновенно норвежских рыбаков, сдавших свой улов и собиравшихся поручить следуемую им плату, поморы приглашали к себе на шхуну в светлую и поместительную каюту и угощали там чаем. Потом поморы приносили шкатулки с орехами и леденцами и просили рыбаков передать это их женам, когда они поедут к себе домой. Эти светловолосые поморы придавали рыбацкому местечку своеобразный отпечаток, и каждый год так же неизбежно, как наступает весна, приплывали они в Финмаркен.
