Потерянный Год, получивший при рождении Имя-Номер, честно и до последней секунды прожил весь отпущенный ему срок, сделав триста шестьдесят пять плюс один лишний оборот вокруг Солнца. Да, ему повезло родиться Високосным, но теперь, лежа в придорожной пыли, он с грустью думал, что эта «исключительность» не помогла ему оставить интересный людям след в истории. В их представлении он был скучным Годом.
За все триста шестьдесят пять плюс один отпущенный ему день не случилось ни одной войны; не было наводнений и землетрясений; пандемия инфлюэнции не унесла ни одной человеческой жизни; в пустыне Сахара выпал дождь, и она покрылась зеленым ковром трав, что случается не каждое столетие; обильный урожай вселил надежду на лучшее будущее людям, и даже самые ненасытные звери насытились.
Но особенно Потерянный Год гордился тем, что люди, прожившие его, чаще радовались рождению детей, чем оплакивали потерю близких. – Одного этого вполне достаточно, – печально думал он, лежа в траве, – чтоб его часто вспоминали и приводили в пример другим, менее заслуживающим внимания Годам.
Он никак не мог понять, почему люди, поколение за поколением, с мазохистским упорством ковыряются в событиях самых страшных лет своей истории и называют их «героическими» единственно с целью доказать, что бессмысленно растраченные миллионы жизней на самом деле способствовали прогрессу.
Целые армии летописцев, историков, археологов и архивистов изучают годы безумств. Разбирают дни на часы, часы раскладывают на минуты и секунды, чтоб случайно не упустить мельчайших подробностей несчастий, которые сами же и обрушили на себя.
Откройте любой учебник истории, там таких «героических» лет предостаточно. Их помнят. Ими гордятся, ставят памятники! И не дай Бог, какой-нибудь нерадивый школяр забудет, сколько тысяч несчастных погибли при Фермопилах или Ватерлоо – сразу получит линейкой по пальцам.
А Год, подаривший людям триста шестьдесят пять (плюс один) счастливый день, Время, спеша в Будущее, потеряло по дороге. И люди забыли его.
Лежа в придорожной пыли и видя, как мимо проносятся его более удачливые собратья, Потерянный Год не очень завидовал им: «Зато в мое Время не случилось подлости…», – утешал себя он. Единственное, что его беспокоило, это нечестные историки. По неграмотности или, того хуже, из корысти они частенько смещают и сталкивают лбами события разных лет.
И уж совсем Потерянный год огорчился, когда какой-то нечистый пером писака возвел напраслину, приписав ему войну, случившуюся совсем в другой год.
