Монахи верили и в эту легенду и в то, что их дацан – это Духовная Цепь, на которой Земля подвешена к Небу. Если перестать молиться и звонить в колокола, цепь порвется, Земля улетит в бесконечную пустоту Космоса и наступит Конец Света.
В этом дацане Звон задержался надолго. Его приютил в себе большой храмовый Колокол, с которым он сдружился с первого звона. В свободное от служб время Звон рассказывал буддийскому Колоколу о своих путешествиях, о многообразии колоколов – от самого маленького, подвешенного мастером-чудаком к шее бабочки Махаона, до самого большого, ни разу не звонившего колокола, рухнувшего от собственной тяжести с колокольни на землю. Буддистский Колокол был старше своего нового друга на две с лишним тысячи лет. Прежде чем стать Колоколом, металл, из которого его отлили, прошел несколько реинкарнаций: был Мечом воина, Кубком виночерпия, Шандалом в храме, Браслетом на ногах танцовщицы ритуальных танцев и Плугом крестьянина, а его звон, прежде чем воплотиться в Буддистский Колокол, был Голосом в Хоре Космической Тишины, куда попадают все звуки, когда-либо прозвучавшие на Земле: слова песен, первый крик новорожденного, последний рык раненого зверя, и даже шуршание листьев, потревоженных предрассветным вздохом ветра.
Буддистский Колокол был уверен, что на Земле есть места, где в Звенящей Тишине Утра можно услышать Голоса Космического хора, но где эти места – он не знал.
– Какое счастье, – подумал Звон, – что меня выбрали из Хора Космической Тишины и реинкарнировали звоном в монастырский Колокол, а не писком в полевую мышь. Слушая меня, люди молитвенно обращают свои самые сокровенные мысли Богу, прося утоления печалей и прощение грехов.
Теперь у Звона появилась новая цель. Путешествуя по миру от колокола к колоколу, он надеялся найти место, где Звон Утренней Тишины можно услышать в голосах Космического Хора. Большинство колоколов считали это красивой легендой, резонно замечая, что Звон и Тишина не могут существовать одновременно.
Другие верили в Звенящую Тишину и свое будущее в Космическом Хоре. Среди тех, кто верил, был старый колокол в портовом храме на берегу океана. Судьба этого колокола была крайне необычной, он хоть и не обладал мудростью Буддийского колокола, но многое знал и многому был свидетель. Своему новому другу, Звону, он поведал, что изначально предназначался не для служения в церкви. Он был отлит корабельной Рындой-колоколом специально для многопушечного фрегата «Св. Варфоломей», и ей, Рынде, была доверена честь своим звоном оповестить мировой океан о спуске на воду нового корабля. Тот день Рында запомнила до мельчайших деталей: увитые цветными лентами палубы и паруса; букеты цветов в жерлах пушек по обоим бортам; печально-веселые женщины на берегу – пускать их на борт в день спуска корабля на воду считалось дурной приметой. Рында помнила огромную бутыль мадеры, разбитую об нос фрегата, и вкус вина – порыв ветра донес до нее несколько капель. Служить Рындой на таком корабле было счастьем. Много лет в баталиях и просто морских разбоях, фрегат повергал противников в ужас мощью орудий, ловкостью канониров и хитростью безжалостных капитанов.
