Концерт Патриции Каас. 3. Далеко от Москвы. Город Солнечный | страница 101



– Все неприятности кончились, Ядвишка. Меня зовут дядя Коля и мы едем к маме. Сообщили?

Это уже не девочке, а радисту, что-то быстро бормочущему в микрофон.

– Передай, чтобы Баржановская ждала дочку дома. Вон в тот двор, быстро!

Машина останавливается в глухом захламленном дворике, Свиридов за шиворот вытаскивает круглолицую и глядя ей в глаза говорит на ее родном языке:

– Передай своим, что живых я не оставляю. Тебе повезло – ты жалела девочку, поэтому ты останешься жива. Всех, кто будет искать меня, ждет смерть. Передай, не забудь.

Он вскочил в машину.

– Вперед!

Обычная деревянная дверь, радостные глаза Баржановской на измученном лице. Девочка обнимает мать, потом оборачивается и притягивает рукой Свиридова.

Несвязные возгласы, вопросы без ответов и ответы без вопросов.

– Мама, помой меня, я такая грязная. Дядя Коля, не уходи, я еще буду тебя обнимать!

– Вы посидите? – умоляюще просит Баржановская, – Я даже не поблагодарила вас!

– Мама, ну пошли! Дядя Коля подождет!

В ванне раздается шум воды, а Свиридов снимает трубку телефона. После короткого разговора он осматривается. Обстановка небогатая, но с претензией, фотографии на стенах со старомодными дамами в кринолинах и мужчинами в сюртуках. Большой оранжевый абажур над столом, стулья из гнутого дерева, кружева на комоде. Спальня с тахтой и детской кроваткой, игрушки и флакончики перед трюмо …

Баржановская вынесла из ванной дочку в махровой простыне.

– Дядя Коля, вытри меня! – розовая мордочка выглядывала из простынки как из кулька.

Баржановская с удивлением смотрела, как Свиридов ловко расправлялся с ее дочкой, вытирая ее, и та с удовольствием подставляет ему свое маленькое тельце. Потом у матери буквально открылся рот – ее дочка потребовала, чтобы дядя Коля одел ее и помогала ему в этом.

А потом обняла его за шею и стала серьезно рассказывать ему на ухо что-то очень важное из своей маленькой детсадовской жизни.

Она так и заснула на руках Свиридова и тот отнес ее в кровать.

Баржановская так и осталась молча сидеть в большой комнате.

– Знаете, Анатолий Иванович … Я не могу найти слов … я просто потрясена … Ядечка еще ни к кому ни шла на руки так, как к вам …

Она растерянно провела руками по лицу.

– Нет, я не то хотела сказать … Почему дядя Коля?

– Так надо.

– Хорошо, это не важно … Вы можете и не понимать, что вы сделали … что вы для меня сделали … Я вам так благодарна … Опять не то … Вы просто не можете … Я хочу родить от вас ребенка … Я хочу, чтобы у меня был еще один ребенок, и чтобы это был ваш ребенок … Это, наверное, странно и неприлично … но что делать … Вы хотите, чтобы у меня был ребенок от вас?