Нанося удар правительству, великой княжне следовало, как говорил ей Шетарди, отделаться от всех своих врагов. Он представил ей список всех тех, кого, по его мнению, следовало арестовать или сослать. В этом списке были поименованы все тайные и явные приверженцы Германии, то есть почти все чины русского правительства. В их числе были Остерман, Миних, Линар.
Условившись относительно подробностей, оставалось только назначить день для переворота. Это было отложено до ближайшего свидания.
На другой день после беседы цесаревны с Шетарди во дворце был обычный прием. Елизавета тоже была на этом приеме. Принцессы играли в карты в галерее. Возле них толпились придворные и дежурные адъютанты. Тут же были и все иностранные посланники, а между ними и Шетарди.
На лице Елизаветы Петровны была написана тревога. Маркиз несколько раз посмотрел на нее с чуть заметной ободряющей улыбкой. Анна Леопольдовна перехватила один из этих взглядов, наклонилась к цесаревне, сказала ей что-то шепотом и вышла из-за стола. Елизавета последовала за нею, закусив нижнюю губу, что служило у нее признаком сильного раздражения.
— Что это у вас за странные отношения к этому наглецу? — в упор спросила ее правительница, когда они вышли в соседнюю комнату.
— К какому наглецу? — удивленно спросила цесаревна.
— Извольте, я скажу вам: я говорю о вашем Шетарди.
— О Шетарди?.. О моем?.. — гордо подняла голову цесаревна. — Мне кажется, что он как посланник аккредитован при русском правительстве, которое, за малолетством царя, представляете вы, принцесса, как правительница, а потому он скорее ваш, а не мой.
— Однако он на меня не поглядывает так, как на вас.
Вместо ответа цесаревна только пожала плечами.
— Но к чему препирательства? — продолжала правительница. — Я решила потребовать от короля отозвания этого наглеца; он мне неприятен, и я желала бы, чтобы и вы не принимали его.
— Что касается меня, то раз, другой я могу сказать, что меня нет дома, но в третий раз отказать уже будет неловко… Да я и не имею на то причин… Вчера, например, как я могла бы отказать ему, когда мы случайно встретились у моего крыльца?
— Он поджидал вас?
— Я этого не знаю, но спорить с вами не стану. Однако вот что я скажу вам: меня удивляет, почему вы не действуете более простым путем? Ведь вы — правительница и располагаете властью; велите Остерману сказать маркизу Шетарди, чтобы он более не посещал моего дома.
— Боже меня сохрани от этого! — испуганно вскрикнула Анна Леопольдовна. — Ни в каком случае не следует раздражать людей, подобных маркизу, и давать им повод к жалобам.
