Эбазыра Караева, тотчас прозванной «Востоком» и «летающим
бульдозером», на левый берег последовали вторая, третья, четвертая
машины, и теперь остановка была за «малым» — перенести на натуру тропу,
спроектированную и начерченную по аэрофото. Различие между натурой и
аэрофото выяснилось сразу же, на первых метрах. . но это уже ничего не
могло изменить. И потом, как сказал однажды Бушман, Беник может сделать
то, чего никогда не сделал бы, но сделает, чтобы не подумали, что он не
сможет это сделать...
Бенику помогал инженер техотдела Коля Тен. Горячность,
экспансивность
одного
уравновешивались
невозмутимостью,
обстоятельностью и в то же время деликатной отзывчивостью другого, а это
немало значило в тех условиях, в которых им выпало вместе работать.
Конечно, уставали и физически. Но в стократ больше они изматывались
душевно, переживая каждый поворот, каждый маневр; ведь крутизна полки
вдвое превышала уклоны, обозначенные в технических паспортах
бульдозеров как критические... Вдвое больше допустимого!
Наверное, создатели бульдозеров и не подозревали, какую надежную
машину для разработки скалы они сделали. Да и Майлян и сами
91
бульдозеристы не сразу осмелились переступить красную черту технических
ограничений Конечно, они многим рисковали, пока не узнали, каким
колоссальным запасом мощи и устойчивости «востоков» обладают.
Рисковали бульдозеристы. Рисковал Беник. Рисковал Бушман. Но за их
спинами стоял Хуриев, а Казбек, они знали, ничего не решал с кондачка. С
Хуриевым можно было и рисковать.
Беник Майлян шел впереди головного бульдозера. Вернее, пятился
перед ним. Весь световой день. Все два километра по горизонтали и шестьсот
метров по вертикали, все двадцать пять дней штурма отметки «1300».
Пятился, не сводя глаз с висящей над склоном гусеницы, осторожно
командуя чуть заметными, предельной скупости движениями напряженной
ладони. Этой ладонью он говорил больше, чем смог бы сказать словами,
объяснить на чертеже. И его ладони бульдозерист доверял больше, чем са-
мому себе. Это был особый, высший класс работы, высшая мера понимания,
доверия, а еще и азарта, без чего на 1300 пробиться было бы, наверное,
невозможно.
А они пробились. Последний рывок получился таким резким, что на
перевальную седловину, к самой верхней точке тропы головной бульдозер
