это скальная плоскость горы Кыз-Курган. Левый — скальная плоскость горы
Чон-Тегерек. Между ними изломанная полоска неба. Река стиснута, кажется,
если прыгнуть, то можно достать рукой левый берег. Воздух и тот сжат,
наполнен громоподобным гулом, стократ отраженным зеркалами скал. Голос
человека не слышен. Он здесь ничто, человек. Напряжение горной тверди,
вставшей на дыбы, ощутимо физически, кажется, две эти плоскости
раздвинулись только что на какой-то миг и теперь под действием взаимного
притяжения должны сомкнуться. Хочется поскорей выбраться на белый свет,
вольный воздух, распрямиться, перевести дух, а потом уж оглянуться назад...
Вот он, Токтогульский створ!
В апреле 1962 года на тропу приехал Казбек Бексултанович Хуриев.
Среднего роста, коренастый, с густой шапкой до времени поседевших волос,
этот на редкость немногословный, сдержанный, внешне даже флегматичный
человек был в Шамалды-Сае одной из самых приметных, всем известных
фигур. И его появление у подвесного моста могло свидетельствовать лишь о
том, что тропа в заботах Нарынгидроэнергостроя выдвигается на первый
план.
Хуриева любили рабочие. Мнение Хуриева было непререкаемо для
линейных инженеров. Так получилось, может, потому, что Хуриев привык
брать на себя самое тяжелое. Привык первым приезжать на створ, а уезжать
последним. Привык вовсе не уезжать со створа, а люди привыкли видеть
створ только в «комплекте» с фигурой Хуриева, облаченной зимой в
полушубок, осенью в спецовку и в выгоревшую ковбойку летом. Хуриев
привык получать информацию из первых рук, а главным образом из своих.
Он любил потрогать все своими руками, все пропустить через себя. Умел
слушать людей. Работать с ними в одной упряжке. В тех решениях, которые
он принимал, люди всегда находили сконцентрированный, точно
выверенный отзвук своих идей, и это не могло не заражать вирусом
60
творчества. У Хуриева не могло быть молниеносных ответов. Ему всегда
необходимо время. Но никогда не было у него и «потолочных», «волевых»
указаний, обидно-несправедливых приказов. И потому Хуриеву верили.
В Шамалды-Сае Хуриев ведал земляными работами. Здесь, неспешно
пройдя все двенадцать километров тропы, начальник управлёния
механизированных работ земли не увидел. Был камень, пять миллионов
кубов крепчайшего грунта, которые нужно вырвать, перевезти, сбросить в
