то, то ноги приводили их на Седьмую площадку, к Балинскому с Насоновой,
на крепкий чай, на плов, на новую ленту песен про горы, присланную
друзьями то ли из Фрунзе, то ли из Москвы, то ли просто позаимствованную
у кого-то на вечер-другой.
А мы ночуем в облаке,
Прижав к друг другу спины...
Нет, Леша Каренкин на восхождения не ходок. Не очень-то он тоскует
по резко расчлененному рельефу, а если и соскучится, глянет из окна, или по
дороге на створ оглянется вокруг, или в котловане из блока кинет взгляд на
каменную западню каньона, и сыт. Другое дело — в отпуск куда-нибудь
съездить, это по душе. Купил туристскую путевку — в ореховых лесах
Арслан-Боба побродил, в Иссык-Куль обмакнулся. Купил другую —
Александрийский столп рукой потрогал, у «Авроры» на память снялся. Так
посмотрел Ульяновск, Куйбышевскую ГЭС. Гид про великие стройки
рассказывает, а Каренкин сзади идет, слушает. А мог бы и сам рассказать.
Два года в этом котловане бетон укладывал, представление имеет. А теперь
вот экскурсант. Автобус мягкий следом катит. Поезд на вокзале стоит, его,
Каренкина, дожидается. Нет, если уж путешествовать, то только таким
образом. Всеми прочими способами Каренкин напутешествовался. Вполне.
Тем более что еще в командировки ездить надо. Толя знает. На Зею, в
Чиркей вместе летали, Хантайку, Ат-Баши посмотреть довелось. То Дальний
Восток, то Кавказ, то Центральный Тянь-Шань — неблизкие концы. Да это
ладно, добраться можно куда угодно, другое заботило. У тех, кого ты учишь,
глаза ревнивые, по первой промашке судят, так это, скажут, и есть
«каракульские профессора»? Ну-ну!
45
Не думал никогда Каренкин, что ему занятия проводить придется, своей
профессии учить. Летал. Учил. Да и сам работал, поглядел, какой в изломе
камешек, и сибирский и дагестанский. Только разве сравнить скалы тех
створов с нарынскими? На Хантайке выпивох приходилось видеть. Прямо на
створе. Во время работы. На скалах Токтогульского створа Каренкин
смельчаков с бутылкой что-то не замечал. Хочется людям жить!
А в общем, расспросов о себе не любит. Потому обычно отвечает
коротко — детдомовский, из-под Челябинска. Каким ветром в Кара-Куль
занесло? Надо ли об этом?..
В детдом попал в сорок втором году. Крыша над головой была, и, худо
ли, бедно, кормили. Одевали. И учили... Сначала в школе. Потом в
ремесленном. Мучиться не пришлось над проблемой, кем быть, жизнь
