33
полудня, пока идти стало некуда. Это и была вершина. На самой макушке, на
гривке рыжих скал торчала сложенная из камней пирамидка, откуда-то из-
под пирамидки, которая называлась туром, Маречек извлек заржавленную
консервную банку, насквозь пробитую то ли молнией, то ли штычком
ледоруба. В банке оказалась записка. Маречек прочел ее вслух, спрятал в
карман, написал новую, в которой также указал, кто поднялся, когда, по
какому маршруту, куда намерены спускаться, про погоду и настроение, а в
конце добавил: «Привет последующим восходителям».
Посидели на вершине, поспорили, что там виднеется в мареве
Ферганской долины, Ош или не Ош, пошли вниз, подобрав веревки, на
которых сидели и которые так и не пришлось ни разу использовать. Едва
сошли с вершины, мир словно сузился, а солнце и небо померкли, из откуда-
то чуть ли не мгновенно возникшей тучи ударила по лицам злая крупа. Но
тут же все пронеслось, и солнце засияло еще ярче, а на скалах заблестели
мокрые потеки, заискрились мхи мириадами цветовых капель, и даже
крикнуть захотелось, чтобы все содрали с голов надвинутые капюшоны,
темные светозащитные очки и посмотрели вокруг.
А многим уже не до красот природы, не до мхов, не до скал
причудливых, не до ветвящейся жилки реки и ее притоков, вспыхнувших в
предвечернем солнце чистым белым огнем: у кого кровь из носа идет, у кого
голова разболелась, а вон та девушка и вовсе расклеилась, и ребятам
пришлось взять ее под руки. Да и сами ребята словно полиняли немного, кто
зол, .кто отмалчивается, кто безразлично выбрасывает вперед ноги, не видя
куда, лишь бы скорей вниз, к палатке, чтобы стащить с ног эти обитые
железом кандалы и больше их никогда не надевать.
Вот тебе и самая легкая вершина! Вот тебе и «единичка»! Значит, не
такая уж она и легкая, «единичка А»! Значит, на «единичке Б» будет
немножко посложней и, значит, поинтересней! А на «двойке А»? Говорят,
там можно будет уже полазить. А на «двойке Б» может пригодиться и
веревка. А на «тройке» без веревки вовсе нельзя, говорят, с «троек» и
34
начинается альпинизм, тот альпинизм, где рубят ступени, бьют крючья,
спускаются дюльфером, где если страхуют, то не просто держат в руках
веревку, а держат в руках жизнь товарища, а вместе с ней и свою. А еще есть
