что снеговыми отражениями далеких вершин и многобашенных облаков.
Вспомнить, как перевалили в Кен-Коль, как метров шестьсот с отчаянной
скоростью глиссировали по оставшемуся с зимы снежному желобу, как со
17
всего маху, без всяких переходов врезались в разливанное море цветов, таких
разных, чистых, безымянных и ничуть не гнетущих друг друга, какие бывают
только на альпийских лугах, таких вот высоких и отдаленных, как
Исфанджайлоо!
А как забыть холодную ночевку на Баубаш-Ата? Почти у самой
вершины? Как всю ночь пришлось ворочать камни, бросать их вниз, чтобы
согреться? Иногда казалось, что камни летят прямо в светящиеся рои желтых
искорок, мерцающих в черных омутах ночных долин. Но камнепады
затихали тут же, у подножия, а ночные огни казались далекими мирами, до
которых бог знает сколько световых лет. Трудно поверить самому себе, что
ты бывал в этих галактиках, знаешь их по названиям, жил в них, а то и
живешь сейчас, хотя бы вон в той, чье зарево едва-едва проступает из-за
могучей спины хребта Исфанджайлоо. Там Кара-Куль. Здесь, по эту сторону
гребня Баубаш-Аты, млечный путь Ферганской долины с созвездиями
Майли-Сая и Таш-Кумыра, с пылающими туманностями Джалал-Абада и
Оша. Как пожалеть об этой холодной ночевке? Как счесть ее за досадную
оплошность и неудобство? Мало ли их было, вполне комфортабельных и
благополучных ночлегов, остались ли они в памяти?
С ним, Ваней Морозовым, били они «наклонку» к проклятому всеми
изыскателями и проектировщиками сорок шестому массиву. Все очень
сомневались в его устойчивости, и тогда понадобилась разведочная штольня
метров на пятьдесят от третьего яруса. А ведь выше третьего яруса вода в
трубах не поднималась, и, значит, все сто погонных метров штольни надо
было бурить всухую. То есть вся пыль твоя.
Штольня разведочная и к строителям, а тем более к скалолазам-
монтажникам прямого отношения несмела. Но изыскатели испытывали
острую нехватку людей, и соседи пришли за помощью.
—Ну, братцы, кто смелый?
Взялись Балинский и Морозов. Вызвались прежде всего потому, что
никто из них никогда не был проходчиком, не был взрывником. Не были?
18
Значит, надо попробовать.
И еще одно подстегнуло. Чья-то фраза. Дескать, кому надо, тот пусть и
делает. А настоящий скалолаз под землю не полезет, если себя уважает.
