Изабель не ответила, и это сообщило ему все, что ему нужно было знать.
— Кого ты прочла? Что ты прочла? Кто-то тебя видел?
— Нет! — наконец, завопила она. Затем посмотрела на закрытую дверь. — Ну, не совсем.
— Что? — заорал Мак, подходя к ней. — Тебя кто-то видел?
— Я ничего не могла поделать, — быстро воскликнула она. — Они понятия не имели. Они…
— Кто они? — потребовал Мак, вновь хватая ее за плечи. Но запах, который он почувствовал от нее, наконец-то отложился в голове. Он знал, кто. — Джоффри, — вскипел он. — Ты была с Джоффри.
— Он не догадывался, — сказала она. — И я не была с ним. Ты говоришь так, будто…
— Я чувствую на тебе его запах, — сказал Мак. — Что произошло? — проскрежетал он сквозь стиснутые зубы.
Мак старался сохранять контроль, но запах все усложнял. Он представил белоснежную улыбочку Джоффри. Как он глазел на Изабель. И детей, которых он породил. Перед глазами Мака все покраснело.
— Что он сделал? — заорал он, встряхнув Изабель. — Что он сделал?
— Он поцеловал меня! — закричала Изабель, отталкивая Мака, и он отпустил ее. — Когда я не могла видеть! Он поцеловал меня. Понятно? — слезы катились по ее лицу, голос дрожал. — Я выбежала из комнаты! — она обнимала себя, но не отводила от него взгляда. — Я ехала на скорости семьдесят миль в час, лишь бы добраться сюда, — прорыдала она. — Все, о чем я могла думать — это ты! Я просто хотела… — она быстро покачала головой и, шмыгнув носом, вытерла глаза. — Неважно, — сказала она, отворачиваясь. — Не знаю, на что я…
Мак схватил ее за плечи и развернул.
— Не… — начал он.
И хоть он собирался сказать «не отворачивайся», слова застряли в его горле, когда Изабель содрогнулась. Ее глаза покраснели и опухли, возможно, оттого, что она плакала всю дорогу до дома. Ее нижняя губа дрожала. Изабель пыталась сдерживать рыдания, но ей это не очень-то удавалось. И когда слезы вновь полились из ее глаз, раздражение и злость, изводившие его весь день, внезапно рассеялись.
Мак не хотел доводить ее до слез. И когда ее слова наконец отложились в сознании, он осознал, что она бежала к нему.
— Не… плачь, — сказал он наконец, но она уже миновала этот порог.
Изабель кивнула, но с ее губ все равно сорвалось надломленное рыдание.
Будь проклят этот Джоффри.
Его зловеще ухмыляющееся лицо встало между ними, и Мак представил, как его кулак впечатывается в масляную улыбочку мужчины. В груди Мака взбурлила злость, кипевшая в его животе и прожегшая себе путь до самого горла. Но когда он почувствовал, как дрожат плечи Изабель, в нем щелкнуло нечто дикое, нечто абсолютно хищное. Ее блестящие глаза искали его взгляд, и весь остальной мир поблек. Янтарные искорки стали центром его внимания. Ее ноздри раздувались. Ее сонная артерия бешено билась под его взглядом.
