Она садится на диван рядом со мной, пытаясь прочитать что-то на моем лице, с полотенцем все еще обернутым вокруг её миниатюрной фигурки.
– Тебе принести что-нибудь? – спрашивает она. – Ты выглядишь не очень хорошо. Побледнел.
Я издаю короткий, саркастичный смешок:
– Большое количество алкоголя было бы кстати. Ты можешь снять запрет?
– Абсолютно исключено, – она кладет руку мне на грудь, на сердце, проводя ею по татуировке. – Хочешь поговорить о ней?
Я закрываю рукой глаза:
– Нет. И никогда не захочу.
Глава 13
Табита
После того как он рассказал мне о своей дочери, казалось, он поддался эмоциональному стрессу и закрылся в себе. По крайней мере, я это так называю, когда сама чувствую то же. Это происходит слишком часто. Это словно перезагрузка мозга. Горе и скорбь затащили его в какое-то очень мрачное пространство, и я не ожидала, что в нем оно может быть сокрыто так глубоко. В тот момент я так сильно хотела утешить его, но была в растерянности от того, каким образом это сделать. По опыту знаю, что невозможно утешить человека, находящегося в горе. Слова бесполезны, они лишь заполняют пространство. Он закрыт настолько, что я не представляю, как до него добраться, кроме как дать ему то, чего он так отчаянно желает: мое подчинение.
Я сидела с ним на диване несколько часов, не в силах уснуть, держа Стерлинга на коленях. Но я утешалась тем, что они оба спали рядом. После полуночи я тихо ушла и спала в одиночестве в своей кровати.
Утром я не увидела его ни на диване, ни где-нибудь в доме в поле моего зрения, и на мгновение запаниковала, думая, что он оставил меня здесь. Но потом я нашла его во дворе, сидящим на пристани и играющим на гитаре. Я проскользнула сквозь открытые стеклянные двери и пошла к нему через двор. Музыка прекрасная и чарующая, это тот ее вид, каждый звук которой будто бы проходит сквозь тебя, пробуждает твои эмоции, вызывает мурашки по телу. Это та музыка, которую я бы играла снова и снова до тех пор, пока не могла бы слушать её.
Мое сердце замирает, пока глаза блуждают по нему сзади. Он без рубашки, его широкие, мускулистые плечи сгибаются, когда он проводит пальцами по струнам, длинные, черные волосы, свисающие до середины позвоночника, закрывают татуировки, которые украшают всю его спину. Его голова немного наклонена вниз, пока он играет.
Я сажусь рядом и просто смотрю, как он играет, его пальцы легко скользят по струнам, музыка разносится над озером. Он такой загадочный, этот крутой парень с плохими манерами, создающий божественный, душещипательный звук.
