Войдя в Париж, он нашел себе первое пристанище в мансарде на улице Могильщиков, и, как он позднее обнаружил, его новые друзья жили совсем рядом: Атос на улице Феру, примыкающей к площади Сен-Сюльпис, а Портос – на выходившей туда же улице Старой голубятни, на рю Вье-Коломбье. Объяснялось это тем, что именно на улице Вье-Коломбье размешался особняк (скорее даже, дворец) капитана полка мушкетеров господина де Тревиля. Об этом без утайки рассказал д’Артаньяну первый же мушкетер, встреченный им во дворе королевского дворца, куда д’Артаньян и отправился по прибытии, чтоб раздобыть адрес капитана. Так что, узнав адрес капитана, молодой гасконец понял, что и сам он поселился в двух шагах от капитана мушкетеров. Он счел это добрым предзнаменованием, вернулся к себе в мансарду, весьма довольный своими первыми шагами, и уснул сном храбрых. И проспал он этим безмятежным сном деревенского парня до девяти утра. Эти подробности, вероятно, уже не без тайной зависти, сообщает нам в своем романе «негр» Огюст Маке, ибо писателям, увы, как известно, не удается спать так же крепко и безмятежно, как юным мушкетерам…
Проснувшись, д’Артаньян отправился во дворец господина де Тревиля на соседнюю улицу Старой голубятни (напомню, что она и ныне соединяет старинную улицу Шерш-Миди, по которой шла некогда дорога от Лувра к королевскому охотничьему дворцу, с улицей де Канет и площадью Сен-Сюльпис). Особо любопытным могу сообщить, что на той же улице Старой голубятни жил Буало, у которого бывали Мольер, Расин и Лафонтен, и что на той же улице два века спустя жила мадам Рекамье, у которой кто только не бывал! Тут надо напомнить, что вывесок на углах улиц в то время еще не было, хотя улицы уже успели приобрести передаваемое из уст в уста название. Называли их по имени какого-либо знатного лица, жившего здесь, по названию ремесленных мастерских и лавок, а также по возвещавшим об этих последних приметным вывескам. Это уже в конце описываемого XVII века улицам стали присваивать имена принцев крови и знатных людей королевства, и только в начале 1728 года, то есть почти через столетие после описываемых в романе событий, вышел указ о том, что парижские улицы просто обязаны иметь название (номеров на домах пришлось ждать еще три четверти века).
Бродя сегодня по узким старинным улицам вокруг прекрасной площади Сен-Сюльпис, можно при наличии воображения (а при полном его отсутствии неинтересно ни читать, ни путешествовать) разглядеть в конце каменного закоулка у площади синий плащ с крестом и мушкетерскую шляпу с плюмажем. Однако память тут же ехидно подскажет знатоку Парижа, что в те далекие годы и улочки, и площади были другими, что в основание грандиозного нынешнего собора Сен-Сюльпис был только-только положен тогда первый камень, а его величественная в два этажа колоннада поднялась над площадью лишь во второй половине XVIII века. Что только в середине XVIII века выросли прекрасные особняки и на улице, где жил Атос (на рю Феру), и на соседних улицах. Что же до великолепного фонтана Четырех епископов, творения архитектора Висконти, истинного украшения одной из красивейших площадей Парижа, то он был воздвигнут лишь в прошлом веке. Ныне каждое лето на этой площади разбивает шатры базар антикваров и букинистов, и мне приятно бывает помедлить у лотка, полистать какое-нибудь старое издание «Мушкетеров» в двух шагах от дома Атоса, от дома Портоса и жилища господина де Тревиля…
