Я почувствовал, как в ушах нарастает звон — мы падали в бездну, и скорость падения все нарастала. Тела покрылись бисеринками пота. Взгляд затуманился. Дари содрогалась в моих руках, напряженных до предела, а стон переходил в крик. Вдруг она вся напряглась и застыла, рывками хватая воздух. От созерцания ее наслаждения, я тоже дошел до предела, а после она обмякла, падая в мои объятья.
Сорвав последний стон с губ Дари, я прижал ее, зарываясь лицом в ворох шелковых волос, не в силах отпустить. Боясь взглянуть в ее глаза и увидеть холод. Просто не мог, не был готов…
Приняв демонический образ, я заклинанием уничтожил разорванные и разбросанные вещи, скрывая следы нашей страсти. Черт с этой одеждой, купим новую! Прижав Дари к груди, я взмыл в предрассветное небо, так и не глядя в ее глаза.
Когда я подлетал к окну, она уже спала, тихо посапывая, поэтому я аккуратно положил ее на кровать, укрывая одеялом. Немного постояв над ней, и пройдясь напоследок по стройной фигуре взглядом, как будто прощаясь, ушел к себе.
«Наступая на грабли, не забывайте, что бывает больно».
Проснулась я неожиданно. Солнце уже вовсю светило, припекая торчащую из-под одеяла ногу, словно сквозь линзу. Выгнувшись, как кошка, зашипела от боли в мышцах. Ощущение, будто всю ночь вагоны разгружала. Воспоминания пронеслись волной, рождая сладкую истому внизу живота.
— У-у-у… — вырвалось у меня уже в полный голос. — Дура! — даже подушкой накрыла голову в попытке спрятаться. Не помогло! От себя не убежишь.
Проворочавшись еще немного на постели в приступе дикого гнева на саму себя, не выдержала. Резко сев, закрыла глаза и, взъерошивая пальцами волосы, занялась самобичеванием.
«Что же ты делаешь? Идиотка! Ну не нужны мне сейчас отношения, мне домой надо!»
Разговор со своей совестью, что молчала, как партизанка на допросе, не дал никакого эффекта, а лишь заставил меня еще больше злиться. Захотелось башкой об стену стукнуться, может, полегчает.
Никогда, после ночи с мужчиной, не чувствовала себя такой сволочью. Как говорится, развлеклись и разбежались, но сейчас, от одной мысли, что придется его оттолкнуть, на душе становилось больно.
Затащив себя под холодный душ, вроде, немного успокоилась, но только внешне. Внутри все так же бушевал пожар из гремучей смеси противоречащих чувств.
Приведя себя в порядок, медленно поползла в столовую. Хоть бы не встретить никого по пути. Не скажу, что хочу кушать. Желудок скручивало в спазмах от эмоциональной перегрузки, но желание зажевать сладеньким стресс, никуда не делось.
