Задохнувшись, он опустил голову на грудь и разглядывал свои исхудалые руки. С минуту помолчав, он снова заговорил:
- Наконец, кому колонисты продают прежнюю свою колонию? Крестьянам. За Вислой все у нас раскупили крестьяне, да и везде покупают только крестьяне.
- А вот один из ваших хочет у меня выманить землю, - сказал Слимак.
- То-то и есть, - подтвердила Слимакова.
- Кто же это? - спросил больной.
- Я почем знаю кто? - ответил Слимак. - Были они у меня уже два раза старик какой-то да бородатый. Польстились на мою гору. Говорят, ветряную мельницу хотят на ней ставить.
- Это Хаммер, - вполголоса промолвила девушка, глядя на отца.
- Опять Хаммер, - тихо повторил больной. - Он и нам наделал немало хлопот, - прибавил он громче. - Наши хотели идти за Буг. Там отдают землю по тридцати рублей за морг, а он потащил сюда, потому что у вас строят железную дорогу. Ну, наши и купили здесь землю по семьдесят рублей за морг и по уши задолжали еврею, а кто знает, чем все это кончится?..
Тем временем девушка достала краюху черного хлеба, поела сама и покормила собаку, глядя в ту сторону, где среди поля расположились лагерем колонисты.
- Поедем, отец, - сказала она.
- Поедем, - согласился больной. - Сколько с нас следует за молоко? спросил он Слимака.
Мужик пожал плечами.
- Ежели бы мы хотели с вас деньги брать, - сказал он, - так не стали бы потчевать.
- Ну, спаси вас господь за вашу доброту, - проговорил больной.
- Счастливый путь! - ответили супруги.
Больной со стоном улегся в тележку, девушка накинула шлею на правое плечо и через грудь под левую руку, собака поднялась с земли и встряхнулась, словно показывая, что она готова двинуться в путь.
- Спаси вас бог, будьте здоровы!.. - простился больной.
- Поезжайте с богом!
Тележка медленно покатила к лагерю.
- А чудной народ - эти немцы, - сказал Слимак, обращаясь к жене. Он-то какая голова, а едет в тележке, будто нищий.
- И она то же самое, - подтвердила Слимакова. - Ну, где это слыхано? Ведь сколько верст везла на себе старого... будто лошадь!
- Ничего, не плохие люди.
- Да не хуже и не глупей других.
Обменявшись мнениями, супруги вернулись домой. Разговор с больным их успокоил. Немцы уже не казались им теперь такими страшными, как прежде.
После завтрака Овчаж отправился на гору пахать землю под картошку; вслед за ним Слимак тоже выскользнул из хаты.
- Ты куда? Тебе же плетень надо ставить! - крикнула вдогонку ему Слимакова.
