Наконец, музыка умолкла, никто не разговаривал, в зале наступила гробовая тишина. Гасли свечи, чадили лампы.
- Не угодно ли чаю? - охрипшим голосом предложил хозяин.
- Спать... спать... - раздалось в ответ.
- Комнаты для гостей готовы, - прибавил хозяин, стараясь быть любезным, несмотря на усталость и насморк.
При этих словах с диванов и с кресел поднялись сначала пожилые, потом молодые дамы; шелестя шелками, они выходили из зала, кутаясь в атласные накидки и отворачивая лица от окон. Через минуту зал опустел, зато в дальних комнатах стало шумно; потом во дворе послышались мужские голоса, а наверху шаги, наконец все затихло. Музыканты спустились с хор; остались там лишь несколько пюпитров да старый еврей, который заснул, обняв свой контрабас.
В зал, постукивая подковками, вошел помещик. Окинув мутным взглядом стены, он, зевая, сказал:
- Погаси свет, Матеуш... Открой окна... Ааа... Не знаешь, где пани?..
- Пани у себя, - ответил стоявший у порога лакей.
Помещик повернулся и вышел. Пройдя переднюю и столовую, он остановился наконец у двери в самом конце коридора и спросил:
- Можно?..
- Пожалуйста, - ответил из комнаты женский голос.
Помещик вошел. В атласном оранжевом кресле сидела его жена, одетая цыганкой. Облокотясь на ручки кресла, она откинула назад убранную золотыми цехинами голову и, казалось, дремала.
Помещик бросился в другое кресло.
- Бал удался... Ааа! - зевнул он.
- Да, очень, - подтвердила пани, прикрывая ротик рукой.
- Гости, должно быть, довольны.
- Да, я думаю.
Пан с минуту подремал и заговорил снова:
- Знаешь, я продал имение.
- Кому? - спросила пани.
- Гиршгольду. Дал по две тысячи двести пятьдесят рублей за влуку. Ааа!..
- Слава богу, наконец-то мы уедем отсюда, - ответила пани. - Там все уже разошлись?
- Наверное, уже спят. Ааа!.. Ну, поцелуй меня, я пойду спать.
- Что ж, я должна подойти? Нет. Ты меня поцелуй. Я устала.
- Ну, поцелуй же меня за то, что я так удачно продал имение. Ааа!..
- Так подойди сюда.
- Но мне не хочется вставать... Ааа...
- Гиршгольд?.. Гиршгольд?.. - прошептала пани. - Ах, знаю! Это какой-то знакомый папы!.. Как чудесно прошла первая мазурка...
Помещик храпел.
VII
Через неделю после костюмированного бала помещик с женой навсегда покинули деревню и переехали в Варшаву. Вместо них появился представитель Гиршгольда - веснушчатый еврей, занявший маленькую комнатку во флигеле. На ночь он запирал дверь железным засовом и спал с двумя револьверами под подушкой, а целыми днями просматривал или писал какие-то счета.
