— Я на вас полагаюсь. Уверен, что в решительную минуту ваша рота окажется достойной своего командира.
— Рад стараться ваше превосходительство.
— Ну с богом, перекрестил его генерал.
VII
ХОТЯ у вновь формирующейся роты и был как полагается номер, но на всем фронте ее называли не иначе как, «рота капитана Святцева».
Формирование ее шло совсем необычным для Добрармии порядком. Прежде всего ни одного офицера. Даже на взводах стояли унтера и ефрейторы. Вначале это вызвало недовольство, но Святцев ездил лично в ставку командующего, и там объяснил, что учитывая опыт Одессы, где част формировались почти исключительно из офицерских чинов, он не хочет применять этого метода здесь. И кроме того он головой ручается за свою роту.
Первый же смотр вновь сформированной роты заставил замолчать все злые языки.
Вряд ли была еще одна часть, могущая сравнится с «ротой капитана Святцева». Дивизионный таял от восторга, когда четким шагом прошли перед ним ряды бравых хорошо одетых солдат. Ни один штык не выпадал из общей линии. Ни одна грудь не заваливала и не выпирала.
Даже труднейшее прохождение развернутым строем «на руку» было проделано так, что комар носу не подточит. И это несмотря на то, что…
Впрочем дивизионный не очень-то верил этому… Но говорили упорно, говорили, что капитан никогда не бьет своих солдат и даже говорит им — вы.
Правда, насчет последнего никто не мог сказать ничего определенного. На параде сам дивизионный слышал «ты» сопровождаемое самой отборной матерщиной, а на счет первого… да в конце-концов в чем дело. Рота образцовая и от командующего есть секретное приказание:
Оставить капитана Святцева в покое и предоставить ему делать то, что он найдет нужным. Роту беречь. В бой не пускать до моего личного распоряжения. Снабжать в первую голову.
И в то время, как вся армия ползла и трещала, как гнилое сукно, в то время как пьянство и разврат подтачивали офицерские полки, в это время рота капитана Святцева крепла и росла в большую мощную боевую единицу.
По размерам она уже давно вышла из рамок роты и в штабах поговаривали о Святцеве как командире батальона, но он прямо заявил, что не желает иметь дело с офицерским штатом батальона, что господа офицеры ему часть испортят и так как факты говорили в пользу его слов, а положение заставляло дорожить ротой и ее командиром, то все оставалось по-старому.
Сам Святцев не раз просился в дело.
— Молодцев своих показать.
Но всегда в ответ слышал:
