Ну, ежики, они что. Оклемались и врассыпную. Сел Николай на кровати, голову обхватил, глаз наружу выставил и горьким голосом пропел:
Нету здесь, нету здесь ни фига,
Мокрые, мокрые берега.
Сократ
— У Сократа тоже была жена, — рассказывал Николай участковому. — Между прочим, неплохой ведь был философ.
— Неужели, — ответил участковый.
— Что ж, — переменил тему Николай, — несите цикуту, падре.
— Я тебе сейчас дам падре, — пообещал участковый.
Пьяный Николай заснул. Через две недели, вернувшись в дом, он продолжал думать о Сократе.
— Вот, — как-то ночью сказал он в темноту, — поговорить нам просто надо, чего маяться?
— Говори, черт с тобой, — сказал Сократ, — я послушаю.
— Ладно, — попросил Николай, — только, слушай, ты сядь, не торчи, как колокольня, мне, видишь ли, думать легче будет.
Отражения в кадке с водой, когда летела паутина, а по небу бежали тучи
— В саду, под яблоней, мой стол молился Богу, — говорил Николай. Лопата входила в грунт, как в масло, как в Бога душу, думал Николай, закапывая в землю Псалтырь.
Сосед Федяй попросил позаботиться об озимых.
— Озимые, — говорил Федяй, доставая из-под стола вторую емкость, — гибнут. Ты посмотри, милый, корова у меня в том году отелилась. Захожу к ней давеча в стойло, а она серебреная вся стоит. Я тебе скажу, чуть сам не поседел. Нет, положительно же можно утверждать, что озимых не будет.
— Так надо о них позаботиться, — задумчиво предложил Николай.
— Во-во, — зажегся Федяй, — надо что-то такое, но чтоб по закону.
— По закону, Федяй, ты на своей корове жениться должен, а озимые мы с тобой спасем в совершенно другом смысле.
Воткнув в землю лопату, Николай склонился над кадкою, в которой собрался последний дождь. Воды попить. Ведь горло пересохло. Да и в глазах потемнело. И увидел Николай в кадке счастливую жизнь.
Христос с тобой
— Где двое соберутся во имя мое, — читал Николай, с трудом разбирая написанное, — там и я между вами. А ведь славно, — сказал Николай.
— Правда, — ответил Сократ, — только нас ведь с тобой не двое.
— Ну а сколько, по-твоему? — обиделся Николай.
— Сколько, сколько! Я думаю, что необходимое количество.
— Да и то, — согласился Николай. — Я вот за молоком к тетке Верке нынче ходил. Так что, думаешь, она мне сказала?
— Кто? — спросил Сократ, — Верка? Это та, у которой в огороде старые сливы?
— Ну а какая еще? — сказал Николай. — Она и есть, Верка-молочница. Так вот. Пришел я к ней с бутылкой и говорю: мол, молока дай, тетка Верка. Мне в бутылку, грамм триста. Задумал, — объясняю я ей, — позавтракать, а молока нет. Вот беда. Она взяла бутылку и мигом вернулась с ней, с полной, значит. Я беру бутылку, а ведь и неловко все же, денег-то у меня, сам знаешь.
