— Не верю, — сказал Митя. — Что случилось с тобой на скале?
— Не обращай внимания, со мной бывает. Я просто устала.
Хурракан кончился.
— Мне нужно идти, — сказал Митя. — Но я приду сюда завтра. Ты будешь меня ждать?
— Нет.
— Врешь! — со злостью сказал Митя.
На ощупь он пробрался к выходу. Хурракан постарался на славу, но сталактиты уже отращивали новые зубы. Озеро почти пересохло, лишь со дна бил фонтан жидкого азота. Тропинка частью провалилась в пропасть. Митя осторожно пробирался среди камней.
Отец встретил его спокойно, но это спокойствие было хуже хурракана.
— По твоей вине унесло буй номер одиннадцать, — сказал отец. — Впредь я запрещаю тебе прикасаться к технике.
Митя ушел в свою комнату. Странно, но его мало волновала судьба одиннадцатого буя. Он чувствовал себя очень усталым, разделся, но всю ночь не мог уснуть.
В эту ночь в доме никто не спал. Отец возбужденно ходил по кабинету. Мать в ночной сорочке появилась на пороге.
— Не спишь? — спросила она.
— Не сплю, как видишь, — ответил отец. — Я думаю о том, как мы плохо воспитали сына.
Мать грустно улыбнулась.
— Это не зависит от воспитания. Это есть во всех нас, даже в тебе.
— Нет, — сказал отец. — Я не такой. Я никогда не влюблялся в привидение.
— Скажи, — спросила мать, — почему ты дал ему провалиться в пропасть. Я знаю, ты запустил планетолет.
— А ты не понимаешь? Я ждал последнего момента, когда она его подхватит.
— Зачем? — изумилась мать. — Ведь ты знаешь, что они…
— Вот именно, — усмехнулся отец. — Именно на это я и рассчитывал. Должен же я был спасти нашего мальчика. Эта особа превратила бы его в тюфяка и слюнтяя. Ты видела, он чуть не погиб.
— Да, — сказала мать, — ты действительно не такой.
Луч «вечного» фонарика метался по сводам пещеры. Митя нашел его тут же, у входа. За день фонарик хорошо зарядился и теперь освещал пещеру словно маленькое солнышко.
— Наташа! — позвал Митя тихо.
Тишина, лишь капли шлепались в лужицу на сталагмите.
— Наташа! — позвал Митя громче.
Почему-то он был уверен, что она где-то рядом. Луч фонарика обшарил все закоулки пещеры. Пусто, нету даже записки.
Митины губы сложились в презрительную улыбку.
— Дрянь! — сказал он.
Митя шел к отцу. Он решил, что разберет до винтика и починит одиннадцатый буй.
В пещере он подобрал интересный камушек. Камень был, вероятно, радиоактивный и светился изнутри то золотистым, то рыжеватым, то опаловым светом. Правда, подходя к дому, Митя засунул руку в карман и ничего там не обнаружил.
