– Да, – сказал Конор. Он еще не сказал ей и не будет пока говорить. Его мама ни в коем случае не разрешит ему пропустить семейный рождественский праздник и поехать вместо этого с друзьями во Францию. Уже был разговор по поводу того, как он провел там все лето, и о том, что Рождество – это семейный праздник. И церковный. Он сообщит Джен позже, ближе к отъезду. Кто знает, может, даже удастся переубедить маму? Мысль о том, что можно переубедить маму, заставила его громко засмеяться.
– Что тебя рассмешило? – спросила она.
– Ничего, – мягко ответил он. – Ты сейчас заснешь. Будешь встречать восход с закрытыми глазами?
Он помог ей подняться и отвел ее наверх, в постель.
Ноябрь 1995 г.
Эндрю стоит как солдат, подумала Натали: с прямой спиной и вздернутым подбородком; она почти представила его себе в военной форме, но все же решила этого не делать, а просто послушать его речь.
– Я помню тот первый раз, когда она со мной заговорила, – рассказывал он. – Я сидел в библиотеке, в самом дальнем конце, глубоко погруженный в книгу законодательных норм по международному праву и правам человека, и, подняв взгляд, увидел, что ко мне направляется эта девушка, эта богиня. Мне показалось, что в ней футов восемь роста, и мне бросились в глаза ее длинные ноги, светлые волосы и ярко-красные губы… – Лайла захихикала, ей хватило скромности покраснеть. – Я, конечно, знал, кто она такая, потому что все в колледже слышали о Лайле Льюис. Лайла Льюис была знаменита…
– Печально знаменита! – перебил его Дэн.
– Ну, это тоже. В любом случае – и я сейчас не шучу – я смотрел, как она идет ко мне, и чувствовал, как мои внутренности превращаются в желе, потому что она мне улыбалась, именно мне, больше некому, больше вокруг никого не было. Она подошла ко мне, присела на стол, сдвинув мои книги своей великолепной задницей, и без всякого вступления сказала: «Ты ведь не поведешь Карен Сэмюэлс на бал первокурсников, правда? Потому что, дорогой, ты можешь придумать кое-что получше».
– О боже, она беспардонна! Совершенно беспардонна! – рассмеялся Конор. Все смеялись, а Лайла хлопала ресницами, кокетливо улыбаясь им всем. Они уже слышали эту историю раньше, они слышали ее десяток раз, но это была одна из тех баек, которые не стареют, одна из тех историй о первой встрече, первом поцелуе, которые никогда не устаешь слушать.
– Потом она выхватила у меня из руки ручку, – продолжал Эндрю, – и крупно нацарапала номер своей комнаты поверх моих аккуратных и подробных записей, потом наклонилась и поцеловала меня в щеку, а потом соскочила со стола и удалилась. Уплыла прочь, лишив меня дара речи, у меня аж дыхание перехватило. – Он поднял свой бокал с вином и слегка наклонил голову. – И вы можете подумать, что спустя столько времени, спустя четыре года, я должен был к этому привыкнуть, но она до сих пор на меня так действует. От нее у меня до сих пор может перехватить дыхание.
