– Интересно, – растерянно проговорил Смоки, – что же случилось с Дейли Элис?
– Да, кстати, – сказал с улыбкой мистер Вудз, – последнее по счету, но не по важности и не по качеству…
Он достал откуда-то из-под кровати потрепанный, изъеденный мышами кожаный саквояж, осторожно положил на стол и пододвинул к Смоки. Взор его, казалось, тоже слегка затуманился печалью. Большими руками он ласково огладил поверхность саквояжа, будто перед ним была его возлюбленная.
– Смоки Барнабл, – произнес он, – вот вам мой подарок. Дейли Элис не в состоянии была его преподнести, даже при том, что ей этого хотелось. Саквояж стар, но именно потому еще более вместителен. Держу пари, что в нем найдется место для… – По лицу его промелькнула тень сомнения; щелкнув застежками в виде скрещенных костей, он раскрыл саквояж, заглянул внутрь и ухмыльнулся. – О, места тут хоть отбавляй. Хватит не только для ее подарка, но найдутся кармашки и для твоего неверия, и для чего угодно. Очень удобен для переноски.
Пустой портфель оказался тяжелее всего.
– Вот и все, – сказала миссис Андерхилл, и дедовские часы мелодично пробили несколько раз.
– Пора идти, – добавила миссис Вудз, а младенец нетерпеливо зачмокал.
– Что случилось с Элис? – задумчиво проговорил мистер Вудз.
Он дважды обошел комнату, выглядывая из маленьких темных окошек и не пропустив ни одного угла. Открыл дверь: за ней Смоки увидел непроглядную тьму и услышал долгое сонное перешептывание, но миссис Вудз поспешно ее захлопнула. Мистер Вудз поднял палец к потолку, словно его осенила внезапная идея, и брови его поползли вверх. Он подошел к стоявшему в углу громадному платяному шкафу на когтистых ножках, рывком распахнул дверцы, и Смоки увидел мокрый лес, сквозь который он шел вместе с Элис, и где-то в отдалении саму Элис, лениво плетущуюся на полдневном зное. Мистер Вудз предложил ему войти внутрь шкафа.
– Очень мило с вашей стороны, – сказал Смоки, занося ногу, чтобы забраться в шкаф. – Спасибо вам за все эти штуковины.
– Да ладно, забудьте, – отозвался мистер Вудз, голос его удалился и сделался неразборчивым.
Дверцы шкафа захлопнулись за Смоки с долгим низким гудением, напоминавшим гул далекого огромного колокола. Он, начиная хлюпать носом, пробрался через мокрый подлесок, наклоняясь и отводя хлеставшие его по лицу ветки.
– Куда ты подевался, черт побери! – приветствовала его Дейли Элис.
– Я был в Лесу.
– Вижу. Посмотри на себя.
Толстые стебли ползучих растений Как-то обвились вокруг его шеи; цепкие колючки, усеяв рубашку, впились в тело.
