Удивленная Анна сменила мужской костюм на шелковое белое платье и увела детей в сад. Искусно подстриженные кусты и деревья образовывали природную беседку и хорошо укрывали от жаркого дневного солнца. Обычно малышей старались беречь от солнечных лучей, но здесь им ничто не угрожало.
Уже стемнело, и ночь накинула на на землю свое бархатное покрывало, когда загрустившая Анна услышала стук копыт, а вслед за ним громкие голоса, смех и звон металла. Выглянув в окно, она увидела шумную компанию мужчин в доспехах и при оружии. Ее острые глаза тут же заметили непокорную гриву черных волос, принадлежавших ее брату, и светлую косу его жены. Разбудив задремавшую было старушку радостным воплем:
-Вернулись, они вернулись!-и подхватив на руки Ульрику, девушка бросилась во двор замка.
Вскоре в большом зале уже был накрыт стол, на стенах горели факелы, а на столе потрескивали свечи в массивных медных подсвечниках. Кроме Иоганна и Васьки, которые считались здесь практически членами семьи, здесь были деревенский староста и главный cреди воинов Красного замка, Стефан. Староста был приземистым седым мужчиной, лет пятидесяти на вид. Стефан был на год моложе хозяина замка, родом из этой же деревни. Он держался очень строго и был ужасно горд своим назначением. Все оживленно обсуждали лесные приключения. Настасья и Анна только успевали восторженно ахать и удивленно охать. Лиза прижимала к себе обоих детей, но не забывала участвовать в общем разговоре. Теперь пережитое приключение казалось ей скорее смешным , чем страшным.
Рюдигер же был занят едой и на разговоры не отвлекался. Впрочем, на минуту подняв голову от тарелки, он промычал с набитым ртом, что надо расставить караулы вокруг деревни и быть начеку. Все уже давно закончили с ужином, и с интересом смотрели, сколько же в него влезет. Наконец Васька не выдержал и со смехом сказал:
-Ну сколько же можно жрать, смотри не лопни!-
Бабка Настя недовольно взглянула на лопоухого мельника:
-Тебе бы с детства только посмеяться, а он ведь с утра по лесу носится! Внучек, может еще хочешь?Лизавета, ну-ка отправь кого-нибудь на кухню, а то на столе уже пусто!
Обеспокоенный такой непривычной нежностью, Рюдигер удивленно покосился на бабку:
-Спасибо, но тогда я и в самом деле лопну. -он наконец почувствовал, что голод отступил, и отодвинулся от опустевшего стола.
После богатого опасными событиями дня на него нахлынуло умиротворение. Кругом были только самые близкие и надежные люди, любимая женщина была спасена, в ее глазах он читал гордость и восхищение, сын и дочь были рядом с ними. Даже жуткие дикари оказались не такими уж и страшными, их скорее было как-то жалко. Он предложил им свою помощь и покровительство, но что из этого выйдет?Лиза заметила, что лицо мужа стало снова непривычно серьезным и задумчивым. Она решительно вручила ему Ульрику:
