— А это я пришла, горюшко моё. Заждалась небось?
— Проходи, тётка Ксенья, — отвечала Марфа.
— Вот увидишь, моя радость, и денёчка не пройдёт, как он к тебе, окаянный, явится. Заклинания наши всю душу ему избередили. Тело его коростой покрылось, а сердце у него язвами источено.
Щедрая рука боярышни отсыпала горсть монет в хищную ладонь старухи.
— Благослови тебя Господи! Благослови, родимую, — привычно приговаривала старуха. — Вот увидишь, сердешная, как он к тебе сам на покаяние прибежит. А разлучница ваша в могилу сойдёт.
Белолицая красавица бледнела ещё больше, и виделся ей великий князь в венчальном уборе, а по правую руку от него разлучница стоит; кольцами они меняются, и на глазах у всего народа Василий поцелуем невесту одаривает.
Боярышня не скупилась и просила о своём:
— Сделай так, чтобы разлучница ему опостылела, чтобы только я Василию была любушкой.
— Сделаю, родимая, сделаю, — уверенно обещала колдунья. — Сам он к тебе приползёт гадом ползучим и, как пёс бродячий, в двери твои начнёт царапаться. — Старуха завязывала серебро в тёмную тряпицу. — Только заговор нужно будет вновь повторить. Он, сердешная ты моя, покрепче прочих наговоров будет. Эти заклинания стариной проверены. Как только ты его произнесёшь, так он и явится.
Марфе хотелось так приворожить великого князя, чтобы метался он, окаянный, в тоске чёрной по зазнобушке своей и чтобы белый свет был ему в тягость. Чтобы не мог он без Марфы жить, как не живёт дите малое без материнской груди; как рыба не живёт без водицы.
— Говори, что делать должна.
Старуха упрятала монеты в котомку, ещё туже затянула под подбородком платок и заговорила нараспев:
— Прежде всего ноченьки нужно дождаться. Ночь всякому заговорному делу подмога. Зажги лучину, повернись на восток и молви: «Плачет тоска, рыдает тоска, белого света дожидается, радуется и веселится. Так меня, рабу Марфу, ждёт суженый мой, великий князь Василий. Так не может он без меня ни жить, ни быть, ни пить, ни есть. Ни при частых звёздах, ни при буйных ветрах, ни в день при солнышке, ни в ночь при месяце. Впивайся, тоска, въедайся, тоска, в грудь, в сердце, во весь живот рабу, великому князю московскому Василию Васильевичу. Разрастись и разойдись по всем жилам, по всем костям ноетой и сухотой по рабе Марфе». Запомнила?
— Запомнила. «Разрастись и разойдись по всем жилам, по всем костям ноетой и сухотой по рабе Марфе».
— Так. Как повторишь те слова, так государь и одумается. А теперь пошла я, Марфа, вечер на дворе, — поклонилась колдунья в самые ножки боярышне и прочь ушла.
