— Отнюдь.
— Священная война? Но с кем? С фаним?
За всю свою историю Три Моря лишь дважды становились свидетелями настоящих Священных войн, и обе велись скорее против школ, нежели против язычников. Последняя, известная под названием Войны магов, оказалась губительной для обеих сторон. Сам Атьерс семь лет пробыл в осаде.
— Это неизвестно. Пока что Майтанет объявил только, что будет Священная война, а с кем именно — сообщить не соизволил. Как я уже говорил, этот человек дьявольски хитер и коварен.
— И вы боитесь новой Войны магов.
Ахкеймиону с трудом верилось, что он ведет подобный разговор. Он знал, что мысль о новой Войне магов должна бы привести его в ужас. Но вместо этого сердце его отчаянно колотилось от восторга. Неужели дошло до этого? Неужели он настолько устал от бесплодной миссии Завета, что теперь готов приветствовать перспективу войны против айнрити с каким-то извращенным облегчением?
— Именно этого мы и боимся. Жрецы вновь открыто отвергают нас, называют нас «нечистыми».
Нечистыми… Именно так называют их в «Хронике Бивня», которую в Тысяче Храмов почитают истинным словом Божиим, — тех Немногих, кто достаточно образован и наделен врожденной способностью творить колдовство. «Вырвите у них языки их, — гласило священное писание, — ибо нечестие их есть святотатство, чернее которого нет…» Отец Ахкеймиона — который, подобно многим нронцам, ненавидел тиранию Атьерса, — вколотил это убеждение и в самого Ахкеймиона. Отцы умирают, но убеждения их пребывают вовеки.
— Но я об этом ничего не слышал.
Старик подался вперед. Его крашеная борода была прямоугольной, как и у самого Ахкеймиона, но при этом тщательно заплетенной на манер восточных кетьян. Ахкеймиона поразило несоответствие старческого лица и черных волос.
— Но ты и не мог этого слышать, не так ли, Ахкеймион? Ведь ты был в Верхнем Айноне. Какой жрец решится порицать колдовство среди народа, которым правят Багряные Шпили, а?
Ахкеймион уставился на старого колдуна исподлобья.
— Но этого следовало ожидать, не правда ли?
Вся идея внезапно показалась ему нелепой. «Такое случается с другими людьми, в другие времена».
— Вы говорите, что этот Майтанет коварен. Есть ли лучший способ укрепить свою власть, чем возбуждать ненависть к тем, кто осужден Бивнем?
— Разумеется, ты прав.
Наутцера имел крайне неприятную манеру присваивать себе чужие возражения.
— Но есть куда более пугающая причина полагать, что он обрушится скорее на нас, нежели на фаним.
