Алексей Божко жалел Милочку, потому что и про свой путь в счастливую жизнь не забыл. Если б на его пути не встретилась Дана… Да и общего у них было много – ее поселок, его деревня. Нищета, повальное пьянство, страстное желание вырваться из этого ужаса, переменить свою жизнь. Правда, учиться Милочка не хотела. И работать не очень стремилась. Но женщина есть женщина, у нее другие возможности, и многое ей дается легче, к тому же с ее-то данными! Надо только научить ее, подтолкнуть. Вот он и попробует.
Ему хотелось помочь этой девочке – просто по-человечески, чтобы не пропала. Да и благодетелем, как оказалось, быть довольно приятно. Правда, их постельная история его утомляла. Но, похоже, и Милочка настаивать на этом не будет – ее тоже, кажется, все устраивало.
Много у них общего, да. Она тоже любит одиночество. Не стремится завести семью и детей. У нее, кажется, нет подруг – так, приятельницы. До денег и тряпок определенно не жадная. И еще – она ненавязчива и тактична. А это он очень ценил.
Светская жизнь кое-чему ее научила – мило улыбаться, говорить комплименты, протягивать мужчине руку для поцелуя.
Милочка быстро запоминала все то, чему учил ее наставник, например, сервировке и столовому этикету – сырный нож, рыбный, для икры и для масла. Бокал для вина, фужер под шампанское, рюмка для коньяка.
Он водил ее в Третьяковку, показывал полотна любимых мастеров и рассказывал о картинах. Иногда, правда, видел скуку в ее глазах – Милочка с трудом скрывала зевок.
Алексей расстраивался, но продолжал упорствовать – заставлял читать классиков и модных современных авторов. Милочка послушно кивала, но интереса не проявляла. «Зачем это все?» – пыталась возражать она. Однако Алексей был хорошим учителем, а она оказалась если не прилежной, то способной ученицей.
Он чувствовал себя профессором Генри Хиггенсом, Пигмалионом, вылепившим свою Галатею. И однажды, наблюдая за ней, хитро улыбнулся:
– Все, Милка! Теперь я спокоен. Ты светская дама на все сто процентов! Вот отдам тебя в хорошие руки и тогда успокоюсь!
От этих слов она вздрогнула. Не сразу подняла на него глаза. А когда посмотрела, громко сглотнула и жестко произнесла:
– Все распланировал, да? Просто отдел соцпланирования! А ты меня еще и сосватай! Найди жениха побогаче!
Он слегка покраснел.
– А что тут плохого? Хочешь – найду.
– Нет! – отрезала Мила. – Я уж сама, если позволишь!
Она не любила Алексея, но все же надеялась. Они подходили друг другу. И остаться его спутницей – это было бы прекрасно! А уж женой… Твердая почва под ногами, уверенность в завтрашнем дне. Просто ей было страшно снова оставаться одной. Она бы ему не досаждала, не навязывалась. Ни на чем не настаивала. Они оба были бы свободны. А свободу ценить они умели! Но при этом она бы чувствовала себя защищенной. Не легкомысленная манекенщица, акула, ищущая богатого мужа, а жена. Жена Алексея Божко.
