— Ну, здорово, начальник! — Киллер подошел и уселся на борт лодки, держа оружие наготове стволом вниз.
— Здорово, Леший, — хмыкнул Гуров, разглядывая преступника. — Я так понимаю, что никакого заложника у тебя нет?
— Узнал? Хорошая у тебя память. Говорят, я очень изменился, а ты все равно узнал.
— Володя, зачем ты убил этого человека? Его тебе заказали? Но ты же вроде никогда киллером и не был. Чего тебя потянуло на это неблагодарное грязное ре- месло?
— Ты знаешь, Гуров, что у нас трепать лишнего не принято. За «базар» язык отрежут.
Сыщик смотрел на преступника с некоторым удивлением. Он помнил этого человека веселым, неунывающим. Таких называют в народе зубоскалами. Даже с двумя судимостями за плечами и в преддверии третьей он шутил, хохмил и рассказывал Гурову байки, покуривая сигаретку за сигареткой. А ведь тогда Лешему светил срок очень большой, может, и пожизненный, если бы не полковник. Следователь настроен был уже передавать дело в суд, но Гуров нашел свидетелей, которые не опознали в убийце Лешего, а опознали его мертвого дружка. Серьезное тогда было дело, с тремя убийствами, совершенными с особой жестокостью. А Леший в то дело попал случайно и помогал своим подельникам только на начальном этапе.
— Ты, Володя, не темни, — посоветовал Гуров. — Ты же знаешь, если я сказал, что никому, значит, никому. Понимаешь, дело это очень странное. А уж ты с ружьем в него вообще не вписываешься. Бред какой-то — Вова-Леший, и вдруг киллер.
— Вот в такую хрень я влип, Лев Иванович. — Леший положил винтовку на тент крайней лодки, потом пошарил в кармане и вытащил гранату.
Гуров удивленно смотрел, как он кладет рядом с винтовкой гранату, поправляет, чтобы не скатилась, потом из-за ремня брюк за спиной вытаскивает пистолет. Однако, арсенал у него… Не столько впечатляющий своей мощью, сколько своей бестолковостью. Последние опасения, что Леший подался в профессиональные киллеры, улетучились. Преступник держал пистолет в руках, как держат что-то ценное — двумя руками, на ладонях.
— Рассказывай, — потребовал Лев. — А потом вместе подумаем, как тебя из этой беды вытаскивать.
— От тюрьмы вы меня все равно не отмажете, — горько усмехнулся Леший, перейдя неожиданно в разговоре с Гуровым на «вы». — Я вас знаю, вы принципиальный.
— За то, что заслужил, ты отсидишь, но жизнь я тебе спасти помогу, если ты со своими не в ладах. Да и сейчас тебя могут запросто пристрелить. Ценность твоя не велика в глазах спецназа. Да и в моих глазах тоже, если говорить честно.
