Она заплакала. Дэвиду казалось, что и он сейчас растрогается до слез. Его Тилли! Маленький, вечно что-то вытворяющий сорванец! Грейс считала, что он излишне мягок с их младшей дочерью, дикой и необузданной. На его же взгляд, именно она, мать, была излишне сурова с ней. Ведь с Тилли, по сути, так легко было поладить! Что он и продемонстрировал во время вечерней трапезы, доверив дочери роль хозяйки за столом в зале. Раз уж сама леди Грейс не может — или не желает — выполнять эту обязанность.
А уж Тилли старалась вовсю. Нарядившись в свое лучшее платье с меховой опушкой, заплетя косички и водрузив на голову кружевную шапочку, она с важным видом восседала по правую руку от отца и следила за подачей блюд, стараясь, чтобы за столом было все, что полагается, — достаточно нарезано хлеба, возле каждой из групп трапезничающих стояли супница и солонка, чтобы бочонки с домашним элем открывали у входа, а уже затем разливали по кувшинам и обносили всех.
Дэвид шепнул дочери, чтобы она спросила у сидевшего подле нее капеллана Дерика, не желает ли он еще кусок мяса. Девочка замялась лишь на миг, потому что недолюбливала капеллана с его вечно хмурым и недовольным лицом.
— Преподобный Дерик, вам подложить еще мяса? — осведомилась она с застенчивой любезностью.
Тот лишь отрицательно покачал головой.
— Нет, я сыт. Позволительно ли мне будет вернуться к моей леди?
Дерик смотрел через голову Матильды на ее отца. Но тот посоветовал спросить разрешения у дамы.
Дерик промолчал, сурово поджав тонкие губы, и остался на месте, всем видом выражая неудовольствие. Ему было отчего ворчать: еще час назад он пришел к сэру Дэвиду сообщить, что леди Грейс велела накрыть ужин в своих покоях и ждет, чтобы супруг присоединился к ней. Это было любезно с ее стороны, но рыцарь ответил, что, как и обычно, предпочитает трапезничать вместе со своими людьми. На самом деле Дэвид не хотел встречаться с супругой, пока не остынет его гнев за Тилли. Но когда капеллан стал настаивать, даже укорять Дэвида, что тот поступает не по-христиански, не выказав почтения супруге, рыцарь велел и ему оставаться в зале с домочадцами. Дерик не посмел ослушаться, но за все время ужина едва притронулся к еде.
Сидевшего за высоким столом рядом с господами Оливера вся эта ситуация только веселила.
— Матильда, дитя, ты прекрасно справилась, — заверил он девочку. — Думаю, когда ты станешь взрослой леди и будешь заправлять хозяйством, ты не вызовешь ни у кого нареканий.
