Махнув на прощанье рукой объездчице, Новжа вернулась к конюшне, а, заметив меня, поинтересовалась с улыбкой:
― Где ты была?
― Спала в стоге сена.
― Вот как. А я уж было подумала...
― Что?
― Ну, знаешь, ― она пожала плечами, ― что люди только не делают на пьяную голову.
― Точно. О чём ты разговаривала со вчерашней победительницей скачек?
― Ах, это, ― Новжа обернулась, коротко посмотрев вслед удаляющейся лёгкой походкой Димбо, а потом снова повернулась ко мне. ― Она извинилась за вчерашнее. Сказала, что не хотела меня обидеть и признаёт, что переборщила. Хотя для её мест флиртовать с тем, кто нравится ― дело обычное, но для лесных жительниц это не так, и она это понимает.
― Надо же, ― я приглаживал волосы, наткнувшись на пару соломинок, выдернул их из спутавшейся причёски.
― Она не такая уж и плохая, ― признала Новжа. ― Может мы бы могли подружиться, если бы решили остаться ещё на семь лун.
― Ты можешь остаться, если хочешь.
― Я хочу ехать вместе с тобой, ― с нажимом произнесла подруга и уселась рядом на краю телеги.
Из конюшни показалась Вралета с парой бурдюков с водой и кустиком какой-то травы. Траву она протянула мне:
― На, пожуй, я слышала вы вдоволь навеселились вчера.
― Благодарю.
От кислой на вкус и немного жгучей травы и, правда, полегчало. Телега покатила дальше, проезжая поселение насквозь. Нам оставалось лишь наблюдать за ленивой утренней суетой женщин, живущих лошадьми. Радушные и дружелюбные некоторые из них махали нам вслед своими шляпами или кричали:
― Возвращайтесь, белочки, непременно возвращайтесь!
― Белочки? ― скуксилась Новжа.
― Так здесь называют лесных жительниц, ― ответила Вралета.
― Я уже поняла. Как меня только не называли за эти два дня.
Я рассмеялся. Ещё непривыкший к собственному звонкому девичьему смеху, который звучал не так уж и часто, немного смутился.
Познакомившись с чем-то новым мы уже капельку изменились. Новжа всерьёз раздумывала, не состричь ли ей косу, чтобы больше никто не узнавал в ней лошадиные черты, но в итоге так ничего и не сделала.
Лежащую впереди дорогу окружали бесплотные пустыри. Безрадостный пейзаж подтолкнул меня улечься на пол телеги и глядеть в голубое небо, покрытое пухлыми белыми облаками, слепленными в разные замысловатые фигуры. На одну бочку с яблочным сидром стало меньше, а мой нынешний рост вполне позволял не ощущать себя стеснённым.
― Так вот, что ты вчера делала, ― проговорила Новжа, усевшаяся рядом с обменщицей, тоже решила поучиться управлять телегой, запряжённой лошадьми. ― Обменивала бочку с сидром.
