По возвращении домой я услышал медвежий рёв, принесённый вечерним ветром. Но, спустя мгновение, уже не мог поклясться, что мне не померещилось.
Минул целый месяц работы на лесопилке, прежде чем я почувствовал первые крупицы силы в своём теле и уверенности в сердце, которые и привели меня на порог жаркой кузни. Здесь вовсю кипела работа. Когда, приметив меня, кузнечиха оторвалась от раздачи команд своим подмастерьям, и выглянула на улицу, я ощутил себя жалкой букашкой рядом с этой высокой, могучей и плечистой женщиной, способной, казалось, прихлопнуть меня своей большущей ладонью как мелкую вошь.
― Чем могу помочь, Васха? Не частая ты гостья в моей обители, ― голос у неё был такой же мощный, настоящий грудной бас.
Я высоко задирал голову, отвечая ей, аж шею сводило:
― Наверное, моя просьба покажется слишком дерзкой.
Кузнечиха усмехнулась, может, вспомнив мои прежние наряды.
― Все знают, что третью хранительницу отличает дерзость.
― Спасибо, наверное, ― неуверенно промямлил я, протягивая листок с рисунком, который сделал накануне.
― Хм... ― кузнечиха почесала в потном затылке, забирая рисунок и рассматривая его. ― Что за вещица?
― Меч, ― ответил я, пряча взгляд.
― Меч? Какой такой меч? Больше на иглу похоже, только здоровенную. Какого размера должен быть сарафан, сшитый такой иголкой?
«Твоего?» ― подумал я, но вслух не сказал.
― Сделаешь?
― Ты так всё подробно расписала, что только неумелая новенькая не справится. Но работа непростая, не ковала я прежде подобного. Что дашь за неё?
Я нервно переступил с ноги на ногу, украдкой глядя по сторонам, чтобы никто не подслушивал нашей беседы.
― А что хочешь? ― спросил я.
Губы кузнечихи расплылись в улыбке.
― Наряд хочу такой, какой ты раньше носила, ― я едва успел испугаться такого объёма работы, как она прибавила, ― но не для себя. Для пары своей. В подарок.
― Ладно. Тогда договорились?
― Договорились.
Пара кузнечихи оказалась куда как скромнее в размерах и худенькая настолько, что поразительно, как её ветром не сдувало. Сняв все мерки, я обсудил эскиз и готовился сесть за шитьё в предвкушении новенького блестящего меча, который в дни ожидания стал являться мне во снах.
Когда в назначенный день кузнечиха вручила мне оружие, заботливо укрытое в украшенных резьбой в виде густых лесов ножнах, стук собственного взволнованного сердца стоял у меня в ушах. И я почти не слышал вопросов, которые мне задавала мастерица относительно цели использования такого странного предмета. Всё, чего мне хотелось, это поскорее начать тренироваться, сжав в руке обмотанную кожей ещё не истрепавшуюся от времени рукоять. Я ощущал тяжесть оружия, но рукам хватило сил его поднять и привязать к поясу. Дни, проведённые на лесопилке в поту и боли, не прошли даром.
