– В понедельник пройдет, если, конечно, тупить не будешь, – раздался слева мелодичный голос.
Игорь повернулся, и ему потребовалось значительное волевое усилие, чтобы сохранить контроль над падающей челюстью. Рядом с ним сидела не просто девушка, а мечта. Толстая коса, цвета… цвета… двадцать шесть лет прожил и не знал, что такой есть. Волосы у нее были не просто белые, а ослепительно-белые, словно подсвеченные изнутри. Или это свет от фонаря так падал? Точно не краска, современная химия до таких чудес еще не доросла. И глаза цвета майской листвы. Короче, отвал башки. Полный.
– Простите, это вы мне?
– Петрович, ты кого-то еще здесь видишь? – Девушка картинно подняла бровь.
– Да, действительно. Предсказываете будущее? И… напомните мне, где мы встречались в прошлый раз.
– Прими на веру, встречи со мной разумные не забывают. По поводу будущего – я его не предсказываю, я его создаю. Хотя могу и предсказать, в твоем случае это несложно. Бутылка водки в морозилке под пакетом с пельменями.
– Благодарю, ценное знание, при случае воспользуюсь.
– Не за что, если что, обращайся, – усмехнулась красавица.
– А все же, чем могу… – полюбопытствовал Берсенев.
– На самом деле можешь, если больше не будешь проходить мимо зла.
– Как-то очень расплывчато, зло повсюду, если кидаться в бой с каждым его проявлением, закончится все очень быстро и очень плохо. Печальные примеры уже есть.
– Да, не очень удачно выразилась. У вас в одной толковой книжке имеется одна притча о сеятеле, перечитай на досуге. А по поводу бестолкового кидания из крайности в крайность полностью согласна, поэтому у тебя для такого дела будет серьезный бонус.
– Это какой именно?
– Доживи до понедельника.
– А намекнуть?
– Зачем, сюрприз испорчу. Но так и быть, сделаю тебе подарок. Опасайся тех, чья суть пламя.
– О, какими вы, сударыня, загадками говорите. Или лучше сказать аллегориями, а ведь я простой солдат и не знаю слов любви.
– Да, тяжелый случай, ты вообще слушал, о чем вам учитель рассказывал, или на Дашкину задницу пялился? – поинтересовалась странная девица. И с этого момента стало уже невесело, пошли, можно сказать, интимные подробности. На их занятиях посторонние не присутствовали, а у них самих о происходящем болтать было не принято. – Ужели не помнишь: «…и вдунул в лицо его дыхание жизни…».
– Припоминаю, по мнению учителя, с тех пор в нас живет ветер.
– Так точно, именно ветер. Но мы не одни Его дети есть те, чья суть пламя. У нас с ними, понимаешь ли, антагонизм, неразрешимые противоречия и война до победного конца.
