Потом только я узнал, что они не на меня поспорили, а на то, у кого знакомства и авторитет покруче. А я был чем-то вроде разменной монеты. Оказывается, первые два тура приёма уже прошли, и я попадал сразу на третий заключительный.
На другой день сижу в зале и слушаю, как один за другим такие готовые оперные звёзды выступают, что мороз по коже. Потом-то я сообразил, что это из-за того, что зал пустой. Акустика хорошая, вот голоса и кажутся неестественно мощными и красивыми.
Но в тот момент мой гонор сильно поджал хвост.
– Ну, – думаю, – нечего мне тут ловить!
И только я так подумал, как ведущая вызывает меня.
Спел я, смотрю в зал, а там какое-то странное веселье. Такие вроде солидные интеллигентные седовласые дамы и джентльмены сидят, а все как дети оживлённо щебечут и посмеиваются.
– Вот она – музыкальная комедия! Запердолили со свистом!.. – думаю я и слышу:
– Спасибо! Вы свободны!
– Ну, – думаю, – гуляй нога по Москве! Да на всю катушку! Всё равно – всё прахом!
И пошёл!..
Сначала в парк имени Горького.
А куда ещё с горя идти, чтоб недалёко? Ближе всего он, родимый!
А в парке… Апельсины продают на каждом шагу, миндальные пирожные и всяческую подобную кондитерскую снедь, мороженное разных сортов… И на всех эстрадах концертные бригады одна другую сменяют. Оказывается, празднуют день торговли!
Ну, я сразу в эту радость и включился на всю катушку. Поел, попил и на сцену рваться начал. На центральную!
Какой-то дежурный аккордеонист сразу меня опробовал и несказанно обрадовался – молодой талант из народа объявился! Сразу после Кобзона меня и воткнул. Объявил как гостя из Алма-Аты.
Спел я "Лучший город земли!" – фурор! Я – "Бухенвальдский набат"! Народ аж зашёлся от восторга…
Потом, когда меня обалделые почитатели таскали вместе с аккордеонистом по всем эстрадкам парка, я узнал, что Кобзон надоел всем москвичам до чёртиков, а я – свежак! Он, оказывается, уже много лет во всех местах Москвы и Союза днём и ночью голосит и всем другим певцам кислород перекрывает.
Под вечер я с двумя сетками всякой вкуснятины и с полными карманами денег вернулся к Берте – знакомой моих родственников, у которой остановился, и мы с ней очень прилично и весело поужинали.
На другой день я, вдохновлённый гостеприимством Москвы, пустился во все тяжкие. Всю Москву облазил, ко всем девчонкам цеплялся. На катерках и в прокатных лодочках с ними катался, где только можно было и, конечно, плавал и загорал. Вечером… Если бы не комары, больше бы лямурных побед было… Да тогда почти вся молодёжь так жила! Всё по кушарам, да по кушарам…
