Валентин Макарович задохнулся от негодования. Он сел, бросая на Дектярева такие уничтожающие взгляды, что Михеев, Чураков и Скорюпин заулыбались.
- Я полностью за предложение Вадима Сергеевича, - вмешался в разговор Андрей. Ему хотелось поддержать товарища. - Машина в отличном состоянии. За безотказность механизмов я ручаюсь.
- Уговорили, - сокрушенно покачал головой Дектярев. - Мы с Валентином Макаровичем не возражаем, - он подмигнул атомисту, - чтобы погрузиться еще на сотенку километров. На сотенку - не больше. И эдак осторожненько, осторожненько.
- Разумеется, - сдержанно улыбнулся Вадим.
- Зато я решительно против, - заговорил молчавший до того Михеев. - Я требую безоговорочного выполнения указаний главного конструктора.
- Не забывайте, здесь его помощник! - вскинулся Вадим.
- Вот именно помощник, а не главный конструктор. Распоряжаться опытной машиной можно только с его согласия.
- Павел Игнатьевич, - Вадим повернулся в сторону связиста, - будьте добры, соедините товарища Михеева с бюро завода.
Скорюпин виновато улыбнулся и пожал плечами.
- На какое давление рассчитана полезащитная установка? - спросил Вадим водителя.
- На триста миллионов атмосфер.
- Так. А что показывают приборы?
- Тридцать с половиной тысяч.
- И вы, водитель опытных глубинных машин, считаете такую проверку вполне исчерпывающей?
Михеев смешался.
- Совещание считаю оконченным, - Вадим встал. - С общего согласия продолжаем испытание корабля. И научные исследования, - он с насмешкой посмотрел на Биронта. - Глубина погружения будет зависеть от обстоятельств и… от нашей выдержки. - Глаза командира загадочно улыбались. - Механику и водителю - по местам!
Он направился к люку. За ним последовал Андрей.
- И все-таки вы поступаете опрометчиво, Вадим Сергеевич, - сказал Михеев, усаживаясь за пульт напротив Суркова. - Несерьезно это.
- Старт! - вместо ответа скомандовал Вадим.
Заработал двигатель, корабль вздрогнул.
«К центру земли! К центру земли! - стучало сердце Вадима. - К неведомому! К неиспытанному!»
Расплавленная магма осталась над головой. Все ярче светился экран локатора. Цвет кипящей меди сменился на нем золотым сиянием, да таким ослепительным, что пришлось понизить силу тока, питающего локаторный излучатель.
Разогретый почти до двух тысяч градусов, базальт оставался твердым, хотя температура давно перешагнула точку его плавления. Сжатое вещество приобретало высокую плотность. Атомы в кристаллических решетках вместо того, чтобы рассыпаться от теплового воздействия, вынуждены были теснее прижиматься друг к другу.
