Прим-Интеллект отложил в сторону потрепанную и грязную тетрадь. Он прислушался к тишине, которая клубилась вокруг, а затем встал и медленно подошел к окну.
Там, далеко внизу, на объятых ночью окраинах Сан-Паулу виднелась высокая башня Генштаба марсианских оккупационных сил. Редкие и тусклые огни лишь подчеркивали необъятность пространства, а где-то дальше, во тьме, земля уходила за кромку мира. Его тайное управление казалось крохотным жуком, севшим на плечо огромного мира.
«Да, — подумал он, — надо поймать этого Торреса. Придет утро, и я отдам приказ».
Он вздохнул. Как груба и безжалостна война! Иногда ему даже хотелось, чтобы в тот знаменательный день их лидеры избрали другое решение. Но отныне поступь таховвов слышна на этом пути, и назад не свернуть. Он приведет свой народ к намеченной славной цели.
«Жаль, что мне не довелось узнать Арнфельда и Реджелина поближе, — подумал он. — Узнать как друзей. Интересно, о чем они думали в последние секунды жизни?»
А о чем тогда думала Кристин Хоторн? Она любила их обоих. И все же эта женщина взяла расщепитель материи, тайком выскользнула из кухни и расстреляла их в упор, прежде чем они успели ее остановить. Потом она с визгом и рыданиями побежала к таховвам, подняла шум, и весть о ее поступке собрала всех солдат. Она не только испортила вкус победы, она заставила нас содрогнуться.
И какой ужас ей пришлось пережить! Хотя, скорее всего, он по-прежнему терзает ее сердце. От ее мужа и друга почти ничего не осталось: искромсанные головы с едва различимыми лицами, об остальном просто неприятно вспоминать. Но ей хотелось спасти ребенка.
«Наверное, лучше всего отправить девочку в сиротский приют, — подумал он. — А ее мать мы убьем ночью, когда женщина забудется тревожным сном. Хотя не знаю. Может быть, еще раз допросить ее?»
О, горькая победа. Дневник не сообщил ничего нового, но он подтвердил показания Кристин Хоторн. А значит, факт существования таховвов снова скрыт за семью печатями, и долгая погоня завершена. Можно возвращаться к прерванной работе. Начало положено, все этапы определены — сначала марсиане ослабят Землю, затем таховвы подорвут изнутри индустрию марсиан, потом открытое заявление и, наконец, провозглашение истинных повелителей двух миров. Прим-Интеллект с усмешкой подумал о том, что будущие поколения сделают его национальным героем. Неужели каждый полководец в зените славы и победы доверял тишине свои сомнения и страхи? И ту вину, которая разъедала душу?
