– «Вонючку» новую взял. Запашок не айс, да? Не угадал! Башка от него трещит. Но не выкидывать же! Денег жалко!
Я улыбнулась в ответ, про себя удивляясь загадочности Олеговой души. Выходит, денег жальче, чем «башки»?
Сосед водил машину агрессивно: подрезал других, тормозил рывками и не обращал внимания на ограничения скорости. Хорошо, что не придется долго с ним ехать. Уж лучше на автобусе.
Олег довез меня до остановки, помахал рукой, посигналил на прощание и умчался прочь, стремительно набирая скорость. К счастью, автобус подъехал быстро и был полупустым. Я прошла в конец салона и села на одно из последних сидений, из тех, что расположены выше остальных. Ко мне сразу же заспешила пожилая кондукторша, нараспев произнеся традиционную мантру: «За проезд оплачиваем, кто вошел!»
Я вытащила кошелек, отсчитала нужную сумму, вложила в смуглую ладонь женщины и отвернулась к окну. Некоторое время отрешенно смотрела на проплывающие мимо дома и ни о чем не думала. Какая-то непонятная душевная вялость: сейчас я даже не чувствовала боли от потери, хотя и очень любила дядю Алика. Наверное, то, что испытала после смерти папы, приглушило остальные эмоции.
Однако дело было не только в этом. Существовали вещи, о которых стоило бы побеспокоиться. Но размышлять о них было страшно, и я сознательно старалась прогнать от себя мысли, запереть их в глубине сознания. Лучше уж бездумно пялиться в окно, чем искать ответ на вопрос, почему я вдруг стала грезить наяву.
Автобус остановился, меня резко качнуло вперед. В салон вошли сразу несколько человек. Более расторопные уселись на свободные сиденья. Те, кому не хватило места, уцепились за кожаные ремешки и словно повисли в пространстве. Кондукторша оживилась, резво сползла со своего насеста и поспешила к вновь прибывшим, творя по пути свое заклинание.
Я равнодушно следила за всеми этими перемещениями. На секунду сомкнула веки, а когда подняла, поймала на себе пристальный взгляд кондукторши.
«Чего она хочет? Я же оплатила проезд».
Ладно, мало ли… Я отвела глаза, но потом не выдержала и снова глянула на кондукторшу. Та упорно сверлила меня взглядом. На голове у женщины была синяя вязаная шапка, губы обильно намазаны сиреневой помадой. Красивый оттенок делал немолодое лицо кондукторши еще более старым и блеклым. В позе ее было нечто необычное, но я никак не могла сообразить, что именно. Тетка стояла возле своего кресла с надписью «Место кондуктора», рядом со средней дверью. Крепко держалась за поручень, широко расставив ноги, чтобы не упасть.
