Внизу, в огромной котловине, Ворон увидел табор Джунаид-хана…
X. Один за всех.
Десятки юрт стояли близко одна от другой. В центре лагеря были уложены верблюды. Прикинув на глаз, Ворон увидел, что их около двухсот. За пределами табора копошилась на песке огромная толпа. Даже отсюда были видны яркие одежды. Ворон понял, что это пленные узбеки, и не стал дальше размышлять.
— Вода! Вода! Джунаид-хан! — кричал он, как безумный. Это было чудо, но к нему вернулся голос. Выстрелы внизу мгновенно затихли, но никто не двинулся с места. Командир слабо улыбнулся и снял с плеча карабин. Он понял, что ему не поверили. Терзаемый отчаянием, он увидел, что среди неприятельских верблюдов начинается какая-то суматоха. Там забегали люди, и верблюды стали подниматься с колен. Джунаид-хан услыхал стрельбу и решил уходить. Было видно, как большое пятно на песке, составленное из ярких одежд, зашевелилось и поползло в разные стороны. Пленные стали разбегаться. Всадники в черных чапанах преследовали их, и Ворон услышал выстрелы. На его глазах избивали пленных узбеков, за спасение которых отдали свою жизнь его красноармейцы. Не понимая хорошенько, что он делает, Ворон стал стрелять по лагерю. Он прицеливался в большую белую юрту, которая была посредине. В ответ возле юрты захлопали выстрелы, и пули засвистели близко от Ворона. Он оглянулся вниз на своих. Серые вспышки песка, похожие на дым, показали ему, что пули, перелетевшие бархан, падают недалеко от кавалеристов.
Из лагеря Джунаид-хана десятка два всадников направили коней в его сторону.
Командир эскадрона увидел, что наступила решающая минута, и от него зависит все. Первый, кто завладеет гребнем бархана, будет сверху вниз безнаказанно расстреливать неприятеля. Правда, наездники хана летели по ложбине, как ветер, но красноармейцы имели преимущество в лице своего командира.
Ворон оглянулся. Конные и пешие товарищи кавалеристы спешили к нему, увязая в песке. Они карабкались, бежали, падали, скатывались назад и снова бросались на крутой подъем. Два своих всадника почти достигли того места, где был Ворон. Но кони, потерявшие последние силы, покатились вниз, подминая седоков. Бросив коней, кавалеристы, как безумные, полезли наверх, не спуская глаз с своего командира.
Ворон светлел от радости. Перед ним была смерть, но на душе у него было легко. Он видел, что безумие жажды оставило его людей. Теперь можно было начинать. Всадники Джунаид-хана были отчетливо видны. Ворон ехидно улыбнулся и легко спрыгнул с седла. Он лег на груду песка, не спеша расправил плечи и стал стрелять спокойно и внимательно. Каждый его выстрел валил коня или вырывал с седла неприятельского всадника. Несмотря на потери, атакующие достигли подошвы бархана. Ворон продолжал улыбаться. Теперь им предстоял большой подъем. Если они полезут прямо на бархан, он перестреляет сотни человек, но не допустит до себя ни одного. Повидимому, чабаны также это поняли. На всем скаку у подножия бархана они повернули вправо и помчались вдоль дюны. Они рассчитывали подняться на гребень по отлогому боковому скату.
