Леха рассуждал как настоящий мужик. Я попробовала объяснить ему свой взгляд на вещи:
— Замкнутое пространство, вокруг одни женщины, а тут молодой организм, в котором возникает желание, бушуют гормоны.
— Нет, я с тобой не согласен. Женщина еще на воле во мне померла. Я, если бы даже не сел, все равно мужиком стал бы. У женщин тут это дело добровольное: не хочешь, тебя никто не заставит. Это мужиков на зонах насильно «опускают». Гомосексуализм, конечно, был в тюрьмах всегда.
И Леха поведал мне все, что знал по этому вопросу. Сначала насилие возникло как наказание. В ГУЛАГе считали, что этот обычай придумали опера, он стал их оружием в борьбе с «отрицаловыми»[3]. Есть похожий обычай у некоторых племен Африки: там мальчиков, не выдержавших испытаний при посвящении в мужчины, нарекают женским именем, наряжают в женскую одежду и отсылают на задворки стойбища.
— Это было и будет всегда. И у женщин было и будет. Только почему-то это все скрывают. Говорят, что нет ничего такого. Я, и когда освобожусь, буду жить на воле с женщиной. Все равно мужиком буду. Понятно тебе?
— Мне все понятно. Очень даже понятно. Мне не понятно только, кто тогда детей рожать будет.
— Вся страна делится на тех, кто сидел (значит, имел этот опыт), сидит (то есть этот опыт приобретает) и кто будет сидеть (то есть еще не научился). Куда катимся?.. Национальности уже нет, пол скоро отменят, а в графе «семейное положение» будем писать «безвыходное». К тебе это не относится. Ты выполнила свой долг, родила прекрасных детей.
— Ну и что из этого? И меня затягивают в эти же сети. Зачем мне это?
— Если к тебе кто будет приставать, а баба ты симпатичная, баульная, говори эту фразу, она тебе поможет: «Я не в этой жизни». Среди моего брата много всяких-разных. Это я любовь ищу, а многим баул твой нужен будет, оторваться нахаляву. Все как в жизни: отношения бывают по любви и по расчету.
— Я не в этой жизни, — повторила я фразу, пытаясь запомнить.
Однажды тюремный священник на проповеди сказал, что в тюрьме, лишившись свободы, оказавшись оторванными от плотских утех и искушений, тела людей превращаются в души. Душа, не имеющая в себе духа, мертва так же, как и тело, не имеющее души. Вот тема, над которой мне надо работать. Что я могу сказать о своей душе? Есть она или нет? Если есть, то откуда взялась и куда уйдет? Будет ли она существовать всегда? Сколько я должна заплатить, чтобы избавить свою душу от греха, проклятия, болезней, страхов, одиночества, смерти?
