Все слушали как завороженные. Некоторые женщины прослезились.
В зале судебных заседаний опять с волнением ожидали, когда же закончится очередной затянувшийся перерыв. Судья, как всегда, не спешил. На этот раз он пришел налегке. В его руке было несколько листков, а тяжелого тома уже не было. Одной рукой он, как всегда, придерживал мантию.
«Встать, суд идет!» Судья читал долго. Все в зале и мужчина в черном свитере в «клетке» стояли и внимательно слушали речь судьи. Не все, что он говорил, было понятно неискушенному в юридической науке человеку. Наконец все услышали: «На основании гл. 4, ст. 24, п. 4 УПК РФ, в связи со смертью обвиняемого, уголовное дело закрыть. Справку о смерти приобщить. Освободить из зала суда».
Этого уже не было в протоколе. Это был шок для всех. Прокурор, казалось, сейчас вспыхнет. В зале все оживились, стали громко обсуждать происходящее. Адвокат поспешил к «клетке», чтобы первым пожать руку свободному человеку.
— Умер — значит умер, чтобы тебя здесь больше никто не видел. Понял?
— Понял, — ответил мужчина.
Подошли охранники. Зазвенели ключи. «Клетка» с грохотом распахнулась. Бывший подсудимый сделал шаг навстречу свободе. Охранники достали другие ключи и расстегнули наручники.
— Вы свободны, — сказал один из охранников.
Мужчина круговыми движениями массировал запястья, на которых еще несколько минут назад были наручники. Оковы пали! Он тихо покинул зал суда.
— Оксана, неужели все это правда? Сказки энского суда, да и только! — спросила я Оксану.
— Я была на том суде. По этому делу я проходила свидетелем, единственным. Видела я, как он того мужика завалил: за то, что он ко мне приставать начал. Я только кричала ему: «Не трогай его!»
— А кто тебе этот мужчина? — спросила я.
— Мой любимый!
— Ничего себе. А где он сейчас?
— Где-то на воле, где точно, не знаю. Обещал, что приезжать будет, один раз приехал. Говорит: «Малышка моя, я ждать тебя буду», — шоколада, мармелада привез, красивых слов наговорил и уехал. И до сих пор нет его. Но я надеюсь, что он приедет.
— А ты-то как в тюрьме оказалась?
— Его ведь отпустили, а как его посадишь? Его ведь в живых нет. Да не в этом дело. Цепочка бы потянулась огромная, проще его было выпустить. Его и выпустили, а меня арестовали. Говорят: давай показания, что убила. Я в отказ. Меня в карцер с хлоркой посадили. Говорят: не выпустим, пока не сознаешься.
— С какой хлоркой?
— Вонючка такая белая, которой в общественных туалетах посыпают.
