И мы с Димой по очереди — то он у своей, то я — похищали у собственных сестренок пластиковые шайбочки. И тайком таранили их в школу.
Мы предусмотрительно не забирали их насовсем. Нет, сегодня я, скажем, брал в школу синий кругляшок. Завтра благополучно возвращал его домой, а уносил играть следующее колечко — красное, диаметром поменьше. На третий день менял его на совсем маленькое. Это придавало нашим играм определенное разнообразие. А главное, на возможный вопрос родителей, куда кольца подевались, всегда можно ответить с деланым возмущением: «Откуда я-то знаю, куда она его засунула?»
Позаимствованное утром благополучно возвращалось домой вечером. Впрочем, если вставшая не с той ноги завучиха вдруг отбирала у нас спортивный снаряд, что ж! Для дома имелось прекрасное оправдание. «Я-то при чем?! Ребенок неразумный куда-то заныкал». А когда, много лет спустя, я повинился в том, что происходило, своей выросшей сестре, она рассмеялась: «То-то я тогда думала: чего это у моей пирамидки кольца все такие жеваные?!»
Еще б не жеваными им быть! У нас ведь с ними нешуточные баталии происходили. Большая перемена длилась минут двадцать — самое время для полноценного матча!
У нас была спаянная команда, дивная, сыгранная тройка: в нападении — длинноногий, длинноволосый красавчик-блондин Андрей П-в, в защите — я, а ворота оберегал Дима Р-в.
А всего в классе было создано четыре команды по три человека. Играл даже франт К-в, и очень большой и толстый, флегматичный, неповоротливый Слон.
Мы проводили первенство класса — натурально, с турнирной таблицей. Вызывали даже на состязание класс «а» — но высокомерные «ашки» наш вызов проигнорировали.
Новая игра имела свои правила — в основном они повторяли футбол, но существовало важное отличие: запрещалось наступать на мяче-шайбы (или шайбо-мячи) — так игра теряла всякий смысл. Ты накрывал ногой кольцо, левой отталкивался от пола — и прекраснейшим образом скользил по линолеуму. И отнять у тебя пластиковый снаряд было никак не возможно — только если с ног сшибить.
Игра наша по всем признакам являлась совершенно новой и потому нуждалась в названии. Я предложил в память о моем ростовском друге Вите назвать ее «футболом на горе», однако остальные члены команды меня дружно освистали: «Еще чего! Горе-футбол какой-то!» В итоге новый вид спорта мы обозвали «скулболом» (от английского school — англомания уже потихоньку захватывала подрастающих подростков).
