Практически равное тяготение Янки Брыля и к востоку, и к западу, его обращенность и к русской литературе, и к польской можно вывести из биографии писателя — родная деревня его родителей в 30-е годы была под Польшей. Поэтому он окончил польскую школу и затем учился в польской гимназии, владея с детства русским языком.
Из опубликованных в журнале «Нёман» в девяностые годы записей узнаем, что писатель одинаково гордится своим отменным русским языком и хорошим польским — за русский его хвалил А. Г. Островский, за польский — Владислав Броневский, по словам которого, певучий акцент Брыля свойственен жителям Крэсов — восточных окраин Польши. В этих же записях писатель сетует на то, что украинский язык, который он выучил в польской армии, а затем в германском плену, где подружился с украинцами, у него значительно беднее русского и польского.
Худшей из всех неприятностей, случившихся после развала Союза, писатель считает распад культурного пространства, после которого были разорваны личные связи между ним и его друзьями — литераторами из разных стран. Человек исключительной терпимости и широты интересов, Брыль становится резок и нетерпим, когда сталкивается с пренебрежением к родному белорусскому языку, идущим все равно от кого: от случайного попутчика в поезде или от власть предержащих. Существует бесконечное множество высказываний, рассыпанных на страницах его произведений, больших и малых: «.В театре имени Купалы некому выступить перед школьниками по-белорусски»; «Прозу нашу, более-менее пристойную, некому переводить»; «На конференции общества «Родина» меня попросили выступить по-белорусски... Белорусского писателя просят говорить по-белорусски!..»
Радуясь тому, что польский писатель Тадеуш Конвицкий называет его лирические записи прекрасными и волнующими, Брыль недоумевает, когда тот же Конвицкий упрекает его за то, что у него якобы «есть потребность, сорвав с головы шапку, пасть на колени перед Москвой». Янка Брыль так комментирует эти обвинения: «Чем я наношу ущерб своему национальному достоинству? Тем, что люблю Толстого, Чехова, других великих русских, которых такой же, общечеловеческой любовью любят на всех континентах?.. »
Внимание к слову — также неотъемлемая часть мироощущения писателя; он любит повернуть словечко разными гранями, перекатывает камешком по ладони. Отсюда — русский литературный контекст: «Камешки на ладони» Владимира Солоухина, который, будучи уже известным прозаиком, одним из первых в послевоенной литературе обратился к жанру коротких записей. Вслед за ним Ю. Бондарев и другие русские прозаики тоже отдали дань этому ныне популярному жанру; однако датировка убеждает в приоритете Брыля — мастера малоформатной прозы. Он умеет остановить мгновение, записать неуловимость интонации и эмоционального движения, придать слову выразительность цвета, запаха, звука. Но в этой мгновенности, непосредственности всегда присутствует раздумье с дистанции времени.
