Теперь озеро называли не иначе, как Мертвым или Гиблым. Рыба и озерная фауна исчезли почти сразу, едва военные огородили леса в двух десятках километрах колючей проволокой и выставили посты, никого не пропуская в запретную зону. Когда же какой-то геолог обнаружил в прибрежном песке золото, озеро изуродовали окончательно.
Сначала перелопатили дно драгами, потом использовали методику выщелачивания грунта мышьяком. Вода и берега навсегда приобрели буро-пепельную окраску. Грязный водоем стал отстойником, в него сливали отходы все ближайшие предприятия, имевшие жидкие отработки в своем производстве.
Прибрежные почвы превратились в бесплодные окаменелые пласты, ближайшие леса погибли – высохли на корню. Обломанные временем и непогодой сухие стволы угрюмо торчали вокруг некогда почти райского местечка, как мачты затонувших кораблей.
В двухстах метрах от бывшего пляжа располагался обнесенный забором кирпичный дом. Его единственным обитателем был Виктор Часовский, занимавший должность химика-лаборанта в районной СЭС. Главной задачей его был сбор проб воды, почвы, конденсата в различных точках озерной зоны. Еще он являлся по совместительству лесничим – следил, чтобы сухой лес вдоль берега не сожгли или загорелся от природных причин.
Люди, однако, в места эти не ходили уже несколько лет, а значит, и спалить тут ничего не могли. Пожаров тут не бывало и в самые засушливые года, грозы вымерший сухостой не брали. Часовский сам не однажды видел, как молния ударяла в один из стволов, но дерево и не думало возгораться, лишь сном разноцветных искр разлетится в разные стороны.
Судьба загнала сюда Виктора не случайно, точнее, он сам себя сюда загнал. Семь лет назад аспирант одного из НИИ золотой промышленности Часовский был осужден на девять лет за кражу драгметаллов. Что подвигло его на подобное, он до сих пор не мог понять, вроде, все было: хорошая работа, должность, жена, квартира, машина последней модели ВАЗ, перспективы на будущее.
Ни жена, ни друзья, ни родные сначала не верили, а когда осознали, что Виктор не просто вор, а расхититель государственного золотого фонда в особо крупных размерах, то разом отвернулись. Суд приговорил к девяти годам, за примерное поведение и в связи с изменившимся законодательством отпустили через шесть.
К этому времени мать умерла, два брата не жалели иметь с младшим ничего общего, даже на порог не пустили. На работу с такой статьей не брали, жена давно жила с другим и имела двух маленьких девочек, жилья не было. Начались скитания по общагам и притонам, пьянки, жизнь дала очередной крен.
