— Не торопитесь, барин!
Из ворот дома вышли еще двое городовых. Они беззлобно переругивались.
— Черта с два его словишь. Двор-то проходной.
— Раззява! За полу держал и не мог схватить. Эх ты!..
— Сам хорош…
Сергей понял, что Кодряну-Клещеву удалось ловко скрыться, обманув городовых. Одно только смущало его — не вздумал ли Митя скрыться в его, Сережиной, комнате? И туда могут нагрянуть.
В жандармском управлении было тихо и угрюмо. С высоких потолков свисали белые круглые шары абажуров. Сергея провели через несколько комнат. В обширном кабинете за письменным столом сидел в кресле жандармский ротмистр.
— Садитесь! — предложил он и прикрепил к переносице пенсне с толстыми стеклами. Потом он достал лист бумаги, снял с пузатой чернильницы колпачок и, обмакнув перо, приготовился писать.
— Познакомимся! Как ваша фамилия?
— Лазо, Сергей Георгиевич.
— Возраст?
— Девятнадцать лет.
— Точнее, когда родились?
— 23 февраля 1894 года.
— Уроженец…
— Села Пятры Оргеевского уезда Бессарабской губернии.
— Национальность?
— Молдаванин.
— Имущественное положение?
— Отец был помещиком.
— Ну, а вы?
— Я студент.
— Когда начали заниматься революционной работой?
— Не занимаюсь.
— Ну вот что, господин студент, — сказал ротмистр, отложив ручку и откинувшись на спинку кресла, — давайте говорить по-серьезному.
Он посмотрел на часы и добавил:
— Впрочем, я могу вам дать немного времени на размышление. Посидите тут один.
Он поспешно встал и вышел из кабинета.
«Не запугает меня, — подумал Сергей, оставшись один, — никаких доказательств у него нет, а я ни в чем не виноват».
В гостиной у Татьяны Сергеевны сидел господин средних лет и как бы дружелюбно расспрашивал:
— Так вы говорите, что мой племянничек иногда выпивает?
— Упаси боже, заволновалась старушка, — я говорю, что никогда не пьет.
— И не буянит?
— Что вы, милый человек, пристали? Сергей Георгиевич заслуживает лишь одну похвалу. Он примерного воспитания, аккуратно платит за комнату.
— Все это хорошо, Татьяна Сергеевна, но, быть может, у него знакомства подозрительные? Кто у него бывает?
Татьяна Сергеевна собралась было назвать фамилию Митеньки, но тут же решила — не бросит ли это тень на ее скромного жильца? И как бы роясь в памяти, подняла голову к потолку, устремив взгляд на старую лампу, и задумалась.
— Нет, — сказала она, быстро опустив голову и посмотрев в колючие глаза дяди, — к Сергею Георгиевичу никто не приходит. Один-одинешенек занимается, а в свободные часы читает или заходит ко мне и рассказывает о своих детских годах.
