Но когда Татьяна Сергеевна засыпала — за стеной начиналась серьезная учеба. Клещеву легко было рассказывать, ибо Сергей быстро схватывал и запоминал. Он показал ему две книги: «Что делать?» и «Шаг вперед, два шага назад».
Сергей, взглянув на обложки, сказал:
— Название «Что делать?» я уже читал у Чернышевского, а вот «Шаг вперед, два шага назад», — это очень образно. Человек мнит о себе высоко, считает, что делает шаг вперед, а на самом деле отстает на шаг. Прямо-таки математически это получается…
Кодряну развел руками:
— Математику из тебя не вышибешь, ты действительно в нее влюблен. Но поговорим о книге «Шаг вперед, два шага назад». Ее надо не просто прочесть, — правда, я знаю, что ты внимательно все читаешь, — а изучать. Из предисловия ты поймешь политическое значение раскола социал-демократической рабочей партии.
— А почему Ленин дал такое название книге?
— Прочти, и ты поймешь, но я скажу тебе в двух словах. Создание партии на Втором съезде было шагом вперед, а то, что меньшевики стали вытворять после съезда, — два шага назад. В книге ты найдешь интересное место — там говорится о партии, как руководящей организации пролетариата. Запомни, что без партии пролетариат не может победить.
…Весна в 1913 году наступила рано. Из каналов лед понесло в Неву, а оттуда в Финский залив. Снег на улицах убрали. Над Адмиралтейством горел на солнце золотой шпиль. По Невскому проспекту катились кареты с разодетыми дамами и офицерами в блестящих мундирах. Сергей терпеть не мог всю эту мишуру, но к военному делу относился с большим интересом. Ему особенно нравилась артиллерия, требовавшая познаний в математике и физике.
— Что бы ты сказал, — спросил он у Кодряну, — если бы я сменил студенческую куртку на офицерский мундир?
Кодряну от удивления заморгал глазами.
— Зачем тебе, будущему инженеру-технологу, офицерский мундир?
Сергей зашагал по комнате, потом остановился у окна и задумался.
— Погоны нравятся, — с иронией добавил Кодряну.
Сергей давно продумал все, но не знал, с чего начать, а ирония Кодряну заметно обидела его.
— Золотыми погонами меня не соблазнишь, — ответил он.
— Тогда зачем же тебе идти в офицеры?
— В армии нужны свои люди. Вдруг завтра возникнет вооруженное восстание…
— Вполне возможно.
— Допустим, наш человек, одетый в офицерскую форму, ведет роту солдат на усмирение восставших рабочих. Казалось бы, что столкновение неизбежно, на мостовую прольется кровь. Но в пути офицер толково разъясняет солдатам, куда они идут и зачем. «Своих идем убивать, — говорит он им, — разве рабочие не такие же, как мы, люди?» И солдаты, вчерашние крестьяне, прислушиваются к словам своего командира. Вместо того чтобы стрелять, рота присоединяется к восставшим рабочим. А если это не одна рота, а пять, десять?
