Нэпэл поморщился. Прознатчиком удалось найти лишь отчёты о самых ранних военных операциях, — все последующие были засекречены. Былая слава сыграла с ним злую шутку. Уже давно он научился прощать предательства людей, могущих ещё оказаться полезными ему. Конечно простить — вовсе не значит забыть…
— Кто их возглавляет? — спросил Нэпэл. Хоть и знал ответ, — догадался, — но хотел услышать из уст Сайгейра.
— Во главе организации стоит… — начал снайпер.
Нэпэл вскинул автомат, нажал на курок. Дюжина пуль пронеслась над плечом снайпера, с всхлипом увязла во что-то в темноте.
Снайпер подскочил на месте, вскинул руки, заговорил быстро:
— Если ты думаешь, что я говорил тебе всё это, — про предателей, про всё другое, — чтобы показать, какой я хороший, показать, что я порвал с ними и на твоей стороне… Всё не так… Я с тобой!.. И я не предатель!..
— Это они предали тебя, — проговорил Император, опуская автомат. — Скажи, наконец, это имя…
— Шейруп отдаёт все приказы!..
— Сейчас этот ублюдок качается позади тебя. И собирается падать…
Сайгейр поспешно отступил вбок, но мертвец завалился не вперёд. Рухнул на спину.
Император подошёл к трупу бывшего главы разведки, распростёршемуся на полу, но так и не выпустившему пистолет из единственной руки. Выстрел превратил в жуткое месиво правую сторону его головы.
— Как он добрался сюда? Когда я оставлял его в перевязочной, он умирал… — с удивлённой усмешкой промолвил Нэпэл. — И ещё, где его мозги?
В дырку в черепе было видно, что место мозга занимает прозрачный пластиковый мешок, заполненный вязкой жидкостью. Медленно, словно нехотя, она покидала своё вместилище через отверстия, оставленные пулями. По тонким трубочкам, соединяющим мешок с глазами, ушами и позвоночником пробегали разноцветные искорки.
Нэпэл наклонился, чтобы поближе рассмотреть содержимое черепа, как вдруг Шейруп распахнул уцелевший глаз, хотел направить пистолет на императора Тот вовремя перехватил руку и выкрутил так, что запястье переломилось, а острые края костей проткнули старческую кожу.
— Так ты, оказывается, любишь дядю, дорогой племянничек! — Шейруп оскалился половиной челюсти, не тронутой пулями.
— Дядя, неужели ты ещё не понял, — насмешливо проговорил Нэпэл, — что я имитировал все родственные чувства. И сыновнюю любовь тоже. Прости, Сайгейр!..
— Да что, я — ничего… — невнятно пробормотал снайпер.
— Как можно было испытывать какие-то чувства, — будь даже Трейс настоящем отцом! — если никогда человек этот не держал меня в детстве на руках!.. — разъярился Император.
