— Пока, Доротти!
— Угу!
В палатке он раздевался на ощупь, в темноте. Небрежно бросил одежду и нырнул под одеяла.
— Герберт! — Это Карл еще не спал.
— Ну?
— Ты где был?
— На озере.
— Дерьмо ты, а не летчик.
— Ты что…
— А меня почему не взял?
Герберту стало совестно. Он не знал, что ответить другу. Из-за Доротти он совершенно забыл о нем.
— Мировая у тебя девчонка, — помолчав, сказал Карл.
— Тебе понравилась?
— Что будем завтра делать?
— Слышишь? — Герберт приподнялся на постели. Где-то поблизости, как будто в соседнем саду, нарастал глухой шум и постепенно заполнял палатку. Казалось, до них докатился далекий рокот моря.
— Гроза?
На стене палатки мелькнула короткая фиолетовая вспышка. Раз и еще раз.
— Гроза.
К рассвету гроза прошла. На дороге валялись сломанные ветки. Ослабли веревки палаток. В столовой было разбито окно.
День начинался ненастьем. Воздух был насыщен запахом моря.
Герберт выиграл матч с перевесом в полтора очка. После обеда они начали новую партию.
— Слушай, — сказал Карл. — Давай сыграем на что-нибудь.
— Идет. На что?
— Не знаю.
— Я тоже.
— Давай сыграем на то, кто будет на следующем костре ухаживать за твоей девушкой.
Герберт задумался. Матч он выиграл с перевесом в целых полтора очка, Карл как шахматист не был ему страшен.
— Идет! А если ты проиграешь?
— Возьмешь из моей библиотеки в городе самую лучшую книгу. У меня есть кое-что, можно выбрать.
— Договорились.
Герберт проиграл эту партию. Он и сам не понимал, как это случилось.
Он предложил еще партию — отыграться.
— Если я выиграю, первая не считается. А если проиграю — отказываюсь от Доротти в твою пользу до конца лагеря.
— Ну что ж, это меня устраивает, — ответил Карл после долгого раздумья.
Расставили фигуры. Герберт играл черными. Уже через несколько ходов он потерял коня. Он нервничал. Не мог придумать ни одной комбинации. Через час ему пришлось сдаться.
Он встал с постели, на которой была разложена шахматная доска. Набросил куртку и вышел из палатки. После ночной грозы было прохладно, а небо, на котором громоздились тяжелые тучи, было цвета жженой умбры. «Что за погода? — злился Герберт. — И кому это пришло в голову разбивать лагерь в такой дыре, где море можно только слышать?»
На Карла он, в общем, не сердился. Напротив. Доротти — только девчонка, а Карл — друг. «Здорово это у нас получилось насчет летчиков. Только зря я играл. Хоть в шахматах я разбираюсь лучше, чем он, это факт, но я слишком нервничал. В шахматы нельзя играть «на что-то». Тогда совсем глупеешь. Шахматы — сами по себе удовольствие. Жаль Доротти. И все из-за этого дождя, из-за этой грязи, которая хлюпает под колесами телег!»
