— Нет, сейчас чересчур холодно.
— Хочешь быть рыбаком, а боишься холода. А ну, давай в воду!
— Я тебе сказал, что холодно.
— Лезь в воду и не разговаривай.
— Пошел ты со своей водой. Хочешь пива, пошли выпьем! Мне что-то захотелось теплого пивца.
— Ты, парень, сначала поплавай, потом можно и теплого пива. Может, тебе еще и яблочка хочется?
— Не плохо бы! Давай!
— Ишь ты какой! Твои вчера ночью вдоволь натрясли.
— Но мне не дали.
— А ты, что ли, не тряс?
— Зачем? Я с ребятами в деревне познакомлюсь, они мне и так дадут. За это я могу их научить классной игре в карты.
— Так ты не ходил за яблоками?
— Зачем это мне!
— А к бабам?
— Нет еще.
— А тех, из лагеря, — он ткнул рукой в неопределенном направлении, — тех знаешь?
— Которых?
— Ну, тех, что пару дней назад приехали.
— Как же, знаю, — солгал Герберт.
— А Марлену знаешь?
— Это какая?
— Да есть там одна.
— Ты мне ее покажи. Я что-то не припомню.
— Тогда пошли.
Парень помог Герберту спуститься в старую лодку, на дне которой колыхалась грязная вода. Герберт уселся на мокрой доске, переброшенной поперек лодки. «Уж не затем ли мы сюда сели, — подумалось ему, — чтобы эта дубина выкинул меня, как только отчалим?»
Парень схватил весло и оттолкнул лодку от помоста. Он греб равномерно, стеклянные веера не поднимались за лопастями, хотя вода топорщилась маленькими сердитыми складками.
Через несколько минут они въехали в камыши.
«Здесь эта скотина меня прикончит за яблоки», — подумал Герберт.
— Позовешь ее в лодку?
— Если покажешь.
— Покажу.
Лодка ткнулась носом в прибрежный ил. К берегу бросились куры. Видно, они привыкли, что в лодке привозили рыбу.
На берегу вокруг площадки стояли красные дома, просторные, но одноэтажные. Этакие кирпичные сараи с окнами. Посреди площадки торчала мачта, на которой болталась измятая тряпка, некогда именовавшаяся флагом.
По площадке торопливо пробегали девочки, укрываясь накидками, хотя дождя уже не было.
Герберт и его спутник подкрались к одному из домов и заглянули через окно в зал. Девочки стояли полукругом у рояля. Какой-то плешивый человек что-то говорил, потом махнул рукой, и девочки запели.
— Которая?
— Чернявая, с золотым зубом, та, что смеется.
— Ага.
— Знаешь?
— А что?
— Позови.
— Зачем?
— А тебе какое дело?
— Зачем ее позвать?
— Позови, и все.
— А мне что за это будет?
— Договоримся.
В эту минуту девочки стали показывать пальцами на окно. Плешивый повернул голову, увидел лица ребят и вышел на порог.
— Вам чего?
— Холодно, — сказал Герберт.
