— Разве твое решение изменилось бы от этого? — усмехнулся Денетор. — Я думаю, ты все равно поступил бы так же. Я хорошо знаю тебя. Ты желаешь быть таким же величественным, щедрым и добрым, как короли древности. Может, так и подобает человеку высокой расы во времена его могущества и мира, но в наши отчаянные дни великодушие может обернуться смертью.
— Пусть так, — сказал Фарамир.
— Пусть так! — воскликнул Денетор. — Но не только твоей смертью, Фарамир, но и смертью твоего отца и всего твоего народа, который ты теперь, после гибели Боромира, обязан защищать.
— Вы хотели бы, чтобы мы поменялись местами? — спросил Фарамир.
— Да, я хотел бы этого! — сказал Денетор. — Боромир был верен мне и не заглядывал в глаза колдунам. Он помнил бы о нуждах своего отца и не расточал бы того, что послала ему судьба. Он принес бы мне ее могучий дар.
На мгновение сдержанность изменила Фарамиру.
— Я прошу вспомнить, отец, почему я, а не он оказался в Итилиене. Наши поручения были даны нам повелителем Города.
— Не добавляй горечи в мою чашу, — остановил его Денетор. — Разве не пил я ее много ночей? Если бы можно было все изменить! Тогда бы эта Вещь была моей!
— Успокойтесь! — сказал Гэндалф. — Боромир ни в коем случае не принес бы ее вам. Он умер, и умер достойно. Пусть покоится с миром. Он всего лишь протянул руку к Вещи, но если бы он получил ее, он бы тем более погиб. Он взял бы ее для себя, и вы не узнали бы сына по его возвращении.
Лицо Денетора сделалось твердым и холодным.
— Боромир оказался менее послушным, не так ли? — негромко спросил он. — Но я — тот, кто был его отцом, — говорю: он принес бы ее мне. Вы, может быть, и мудры, Митрандир, однако со всеми вашими тонкостями в вас еще не вся мудрость. Мудрость может найтись и не в сетях колдунов, и не в торопливости глупцов. В этом деле у меня больше знаний и мудрости, чем вы считаете.
— В чем же ваша мудрость? — спросил Гэндалф.
— Ее достаточно, чтобы проникнуть в дело, которое два глупца пытаются скрыть. Использовать Вещь опасно. Но в наше время отдать ее в руки безмозглых халфлингов и отправить в землю самого Врага, как сделали это вы и этот мой сын, — безумие.
— А что сделал бы повелитель Денетор?
— Уж во всяком случае, не отправил бы ее в глупой надежде, рискуя обречь разрушению Мир, туда, где Враг может найти то, что потерял. Нет, ее следовало спрятать, спрятать глубоко и надежно. Не использовать, говорю я, — разве только в одном крайнем случае, — но держать в недосягаемости для Врага. Только если его победа будет несомненна и то, что последует за ней, не будет уже тревожить нас, мертвых.
