Старушка увлеклась беседой с молодой мамашей, и собака оказалась предоставлена самой себе. Бегая за мячом, она развеселилась уже сверх всякой меры — подпрыгивала, заливисто лаяла и норовила ухватить кого-нибудь за штаны. Пока еще в шутку.
Срок пребывания Седого в двухтысячном году истекал через двадцать минут, и Олег понял, что конкретного плана у нарушителя нет.
А может, сегодня ничего не случится?
Мужчина посмотрел на часы и подобрал с земли не то комок глины, не то обломок кирпича. Спустя пару секунд мяч в очередной раз пролетел над воротами и ударился о качели. Колли понеслась вдогонку, и в этот момент Седой, размахнувшись, что-то метнул ей в спину — видимо, все же камень. Собака остервенело гавкнула и устремилась к нему. Мужчина снял с плеча сумку и встал.
Конфликта еще можно было избежать, это понимал любой, кто сам не глупее собаки, но целью Седого был как раз конфликт. Шагнув навстречу, он хлестнул колли газетой и пихнул ее ногой в морду Правой, разумеется. Не стерпев обиды и, кстати, выяснив, что обидчик не так уж опасен, псина цапнула его за лодыжку.
— Вы что это?! — заверещала старуха. — Джуди, фу!… Вы зачем ее бьете? Вы больной?…
— Ее не бить, ее убить надо!
— Точно, больной… Джуди, фу! Джуди, ко мне! Развелось маньяков… — Поймав колли за ошейник, старушка пристегнула поводок и потащила ее с площадки.
Нарушитель бросил газету на лавку и снова сел. Он был по-настоящему счастлив.
Облегченно вздохнув, Олег вошел в запримеченный подъезд со сломанным домофоном и поднялся на самый верх. Пятнадцати минут должно было хватить.
Переместившись назад, он вызвал свой же неприехавший лифт и вдруг услышал на лестнице грохот. Это было похоже на шум упавшего шкафа или на выстрел. Мебель последние три часа не проносили…
Шорохов немного подумал и от греха вернулся еще на пятнадцать минут. Перемещение в жилом доме было рискованным, зато не затягивало операцию. Если бы Олег каждый раз мотался в бункер или искал какие-то глухие места, служба превратилась бы в сплошные разъезды и брожение по чердакам. Что же до свидетелей, то их пока не было, а тех, что могли появиться в дальнейшем, ожидал импульс из мнемокорректора.
Олег опять вызвал лифт, когда внизу раздался тот же самый звук — определенно, выстрел. Палили где-то в районе первого-второго этажей либо в подъезде. Сказать, что ему это не понравилось, было бы недостаточно. Шорохову очень сильно не понравился этот повтор, и он снова стартовал — снова на пятнадцать минут назад.
