— Форма непроизвольной защиты, — высказался мужчина. — Согласись, это далеко не худший вариант.
— Пожалуй, да.
Олег примял сигарету в пепельнице. Надо было что-то делать, и желательно быстро, однако он продолжал сидеть. Грабить гости, кажется, не собирались, убивать — тоже. Если б кого и посетила мысль его укокошить, то этот вопрос можно было уладить в подворотне с помощью кирпича. Нет, к таким, как он, киллер на дом не является. И уж тем более не посылает вперед блондинок с морскими коньками на груди…
Олегу вдруг стало любопытно, что это за парочка устроилась у него на кухне и чем вся эта ерунда закончится. Чтобы как-то себя занять, он взял с тарелки бутерброд и изрядно откусил.
— Превосходно! — констатировал бородатый. — Умная физиономия — половина успеха. Ведь пробка пробкой, а как держится! Молодец, Шорохов.
Определить возраст мужчины мешала теперь не только борода, но и лысина, однако первое впечатление было верным; что-то около полтинника. Брови у него тоже поседели, и тоже частично, а от носа к уголкам губ пролегли две глубочайшие складки. Лицо же было не просто широким, а скорее даже мясистым. Погасшая трубка все еще торчала во рту — гость ее не зажигал, но продолжал изредка затягиваться, извлекая из мундштука глухой свист.
— Кушай, Шорохов, кушай, — предложил он душевно.
Олег перестал жевать и с трудом проглотил.
— Василий Вениаминович, по-моему, его можно открывать, — заметила Ася.
— Открывай, Василий Вениаминович, — подтвердил Олег. — Или башку тебе расшибу.
— Я пока переоденусь, — сообщила Ася, направляясь в комнату.
Олег тревожно посмотрел ей вслед.
Мужчина, лукаво поиграв бровями, откинул левую полу пальто, под которой оказался черный ремень с тремя узкими вертикальными карманами. Из ремня он извлек нечто продолговатое, похожее на алюминиевый футляр от сигары.
— Ну? — выдавил Олег. — Вам тут курительная комната, или что?…
— Или что… — ласково ответил мужчина. Олег вздрогнул и моргнул.
Блондинка отодвинула пустую чашку и затушила сигарету. Шорохов покосился на пепельницу — там лежало шесть длинных окурков от дамского “Салема”.
Ася, в сапожках и в шубе, о чем-то разговаривала с Василием Вениаминовичем. Тот, попыхивая трубкой, выпускал сизые клубы дыма. Беседовали они, вероятно, уже минут пятнадцать. Да, четверть часа — это минимум. После импульса из мнемокорректора быстрее не очнешься.
— Пардон за “башку”, Василий Вениаминович, — сказал Олег.
— Ничего, ничего, я от “закрытых” и не такое слышал. Ты умница, Шорохов, Мои поздравления. У тебя на редкость устойчивый психотип.
