Олег опустил в уничтожитель какую-то страницу. Ножи вырвали ее из руки и мгновенно сжевали. Он скормил им вторую, а затем и третью с четвертой. В принципе занятие Шорохову нравилось, однако не так сильно, как могло бы оно понравиться ему лет в пять или шесть.
Механически изводя бумагу, он продолжал рассматривать кабинет, мебель и хлам на столах. Листы попадались разные, некоторые были отпечатаны уже не на машинке, а на матричном принтере, судя по качеству — девятиигольчатом, однако форма не менялась: везде были хрестоматийные “Исх. №” и “Вх. №”, какие-то индексы с латинскими буквами, и везде — краткий отчет.
“СУБЪЕКТ: М, 55, Россия, 2049.
ОБЪЕКТ: Ж., 22, Россия, 1997.
ВТОРЖЕНИЕ: передача лекарственных препаратов (эмбриоган, иммунактив-тетра, геморегулон).
ЦЕЛЬ: сохранение беременности.
СЛОЖНОСТЬ: стандарт, класс А.
КОМПЕНСАЦИЯ: адекватная, стандартная.
ДОПОЛНИТЕЛЬНО. Внимание: рецидив! Предлагаю более радикальные меры на ваше усмотрение”.
Внизу, как и положено в приличном документе, стояли дата и подпись:
“17 января 1978 года. Оператор Лис”.
— Увлекся? — Василий Вениаминович приблизился к Олегу и заглянул через плечо.
Шорохов торопливо впихнул листок в уничтожитель.
— Интересно, что тут у нас… — Лопатин вырвал из-под ножа страницу и, разгладив, поднес ее к лицу. — М-м… ничего особенного, рутинная работа. Таких случаев большинство. Восстановить картину сможешь?
— Василий Вениаминович, дайте я попробую, — подала голос Ася. — Кстати, курить здесь нельзя?…
— Тебе — не знаю. Мне точно можно, — ответил тот, извлекая из кармана жестяную банку с табаком. — А операцию должен реконструировать Шорох. Для Прелести у меня что-нибудь посложней найдется.
Ася наморщила носик — о своем позывном она уже забыла, вернее, надеялась, что забыл начальник.
— Давай, Шорох, это легко, — поддержал Лопатин. Олег прислонился к столу и снова просмотрел текст.
— С самого начала?…
— Да хоть с конца.
— Нарушитель… мужчина. Возраст — пятьдесят пять лет. Год отправления — две тысячи сорок девятый. Год прибытия — тысяча девятьсот девяносто седьмой. Объект — женщина, двадцать два года… — Шорохов прикрыл один глаз. — Она старше его на девятнадцать лет.
— Считаешь ты хорошо. Дальше.
— В связи с целью вторжения… предполагаю, что объект — его мать.
— Так… — Лопатин одобрительно склонил голову.
— Тысяча девятьсот девяносто седьмой… Ему тогда было три года, возможно, неполных. Тут сказано про лекарства и сохранение беременности. Вероятно, в это время матушка носила в себе его братишку. А может, сестренку. И… Не получилось у него братишки. А ему так хотелось, что он даже в пятьдесят пять лет эту мечту не оставил. В две тысячи сорок девятом он добрался до синхронизатора, взял с собой медикаменты… — Олег сверился с отчетом. — Эмбриоган… иммунактив-тетра… Я о таких не слышал.
