- Посмотрим.
Она решается. Ей, видимо, очень хочется знать, чем кончится эта встреча с таким напористым парнем, как я.
Мы возвращаемся к ее спутникам, и Элеонора Михайловна говорит:
- Оказывается, мне надо ехать. Лялечка, салютик! - И обращается к одному из молодых людей: - Вы меня простите, Владик. До следующего раза. Ладно?
Явно раздосадованный Владик вынужден подчиниться. Они прощаются.
- Куда же мы пойдем? - спрашивает Элеонора Михайловна. - Предупреждаю, у меня мало времени.
Предупреждение это чисто формальное и ровно ничего не означает.
- Да вот хотя бы, - я указываю на противоположную сторону улицы, где в первом этаже нового дома разместилось небольшое кафе.
Через несколько минут мы уже сидим за столиком. Перед нами дымятся чашечки с кофе, стоят узенькие рюмочки с коньяком и вазочка с двумя пирожными. Это я шикую.
Мы уже познакомились, и Элеонора Михайловна просит называть ее Элла. Я не возражаю, тем более что сам представился только по имени.
- Ну говорите, Виталий, - требовательно произносит Элеонора Михайловна, - какое еще обстоятельство открылось?
- Дело в том, - начинаю я, - что один ваш знакомый… Я не могу назвать вам его имя…
- Почему? - удивляется она.
- Как вам сказать… Во-первых, я обещал. Во вторых, это имя… Но вы его прекрасно знаете, так что…
- Ну, Виталик, - она обиженно надувает свои пухлые губки. - Как вам не стыдно? Назовите, я прошу.
Именно такой поворот в разговоре мне и нужен.
- Не могу, Эллочка. Не могу, - виновато говорю я. - Вот разве… показать вам его…
- То есть как это показать? - снова удивляется Элеонора Михайловна.
- А так, - я загадочно подмигиваю. - Назвать вам его я не могу. Но мне никто не запрещает показать вам его фотографию. Правда ведь?
Она так звонко смеется, что с соседних столиков на нас начинают поглядывать.
- Нет, вы положительно хитрец, Виталик.
Я скромно улыбаюсь.
- Ну давайте уж фотографию, - говорит Элеонора Михайловна, успокоившись.
При этом что-то меняется в ее взгляде, он становится цепким и даже каким-то колючим. Это мне не очень нравится. С некоторым беспокойством я достаю фотографию, не сразу, конечно, а после всяких поисков по карманам. Элеонора Михайловна быстрым движением выхватывает ее у меня из рук, секунду внимательно рассматривает, потом поднимает на меня строгий взгляд и подозрительно спрашивает:
- Откуда она у вас?
Я улыбаюсь самым безмятежным образом.
- Посмотрите на обороте, - говорю.
Она переворачивает фотографию и видит там размашистую надпись: «Помни меня, как я тебя, куда бы ни забросила коварная судьба». Далее следует подпись и дата.
